249

бесконечные диалоги, которые я мысленно вела с ней все тридцать лет, почти что каждый день… Я выросла, созрела, состарилась, храня ее образ с ее щедрыми ответами, которые сама себе выдумывала, чтобы преодолеть, утешиться. Легенда о ней всегда была со мной, она читалась во взглядах азрудитов, что оказывали мне прием и для кого я в первую очередь была ее дочерью, дочерью первого аэромастера среди женщин — Мацукадзе Меликерт. Я и сама стала аэромастером в первую очередь ради нее, чтобы ей никогда не было за меня стыдно. Я жила так, словно вынашивала в себе сокровенные истины, которые не могла породить на свет, а потому хранила в себе, высиживала, берегла. Берегла.

— Мама!

— Восьмой Голгот не пришел с вами? — словно между прочим спросил Пьетро.

— Он остался в Бобане. Он ответственный за лагерь, он не может просто так надолго отлучиться, — тактично попытался оправдать Голгота-старшего отец Пьетро.

— Сколько дней пути отсюда до лагеря?

— Четыре-пять месяцев.

— Так долго?!

— Да, но мы так хотели поскорее вас увидеть… Год назад один Диагональщик сообщил нам, что вы прошли Вой-Врата. Мы провели подсчеты и решили выйти вам навстречу. Нам так не терпелось с вами встретиться… К тому же удовольствие пройти вместе с вами пару месяцев, подняться контром в строю Пака…

— Вы можете пойти с нами и на Норску. Вы же пойдете?

Арриго делла Рокка улыбнулся Мацукадзе Меликерт.

Сифаэ Форехис, мать Степпа, указала на его сестру, Фускию Форехис:

— Может быть, она проведет вас в начало дефиле. Но с нашей стороны это было бы неразумно…

248

— Это настолько трудно?