— Сдаюсь! — в отчаянии выкрикнул Константин. — Твой, Вацлав, отец был алиенским гением! А я нифига не понимаю в том, что он наворотил!

— Спокойнее! — попросил Вацлав, закусывая губу до крови.

— Натянуть человеческую рубку управления на фианскую машину! — не унимался Константин. — Человеческие приборы! На машину, рассчитанную на иные принципы управления! Да у этой алиенской машинки параметров больше! И я не понимаю, как управлять половиной из них!

— У нас есть пять минут на истерику, — сообщил Виктор, глядя на показания тех приборов, которые ещё работали. И потом ещё десять минут на попытку выбраться. Плюс, я полагаю, пару минут на попрощаться. Так что давайте шустрее истерить! Раньше начнём — раньше закончим!

— Нет, холодного пота обшивки хватит больше, чем на полчаса, — возразил Вацлав, считыв показания приборов, и прикинув в уме экстраполяцию по времени.

— Это тут, в фотосфере. Тут прохладно. А выше будет на пару миллионов градусов потеплее, — хмуро поправил его Виктор.

(Справка: для примера, возьмём звезду по имени Солнце. Для Солнца температура в фотосфере уменьшается с высотой от 8000-10000 oК до минимальной на Солнце температуры около 4300 oК. Температура в хромосфере растет с высотой неравномерно: в нижней части — медленно,4500–4800 оК, а в средней и верхней частях — быстро, достигая на границе с короной в переходном слое значений 106 оК.)

Тем временем Вацлав, отметив, что большая часть приборов на мостике не работает, попытался подключиться к бортовому компьютеру своим инфором. То, что ему нарисовал лазер инфора на сетчатке глаза, заставила Вацлава воскликнуть:

— Вот же я тупой идиот! Подключайтесь инфорами к машине!

Бросив на него беглый взгляд, Виктор мотнул головой вверх — условный жест управления — и его новая, гражданская, но очень навороченная модель инфора закрыла ему глаза стильными очками. И тут же парень очутился в настоящей фианской рубке управления. Причём все приборы имели поясняющие подписи на человеческом русском языке. И всё в этой виртуальной рубке прекрасно работало.

Человеческий капитанский мостик с его приборами оказался лишь муляжом. То, что большинство приборов этого муляжа работало, говорит о том, что фианский учёный, известный нам под человеческим именем Роджера Бондски, имел привычку относиться к любому делу предельно аккуратно и скрупулёзно. А подсказки на приборах наводили на мысль, что фианин допускал мысль передать свой корабль приёмному сыну — Вацлаву.

Кроме рубки управления, виртуальное пространство было готово мгновенно продемонстрировать всю конструкцию корабля, и даже демонстрировало пояснения к частям фианской машины.