***

Она подралась в баре. Расстроилась. Была уязвима. И почти обнажена. Да ещё и находилась на краю той самой кровати, в которую я пытался заманить её с самого момента нашего знакомства. Я не был уверен в успехе, но надеялся на него – если бы она испугалась, я бы остановился, но только на этот вечер. На следующий день я попробовал бы снова. Я бы пробовал до тех пор, пока она не расслабилась бы, терпел бы столько, сколько ей это понадобилось бы… Но ей не понадобилось. Она ответила на поцелуй. А потом сама попросила о повторном поцелуе. Я хотел её слишком сильно и слишком долго, но понимал, что хотя бы для начала должен быть нежен с ней: хотя синяки на её коже и рассосались, её душевное состояние оставалось для меня секретом. Мне оставалось только надеяться на то, что она не сорвётся до того, как я войду в нее – после она уже будет в другом мире, из которого не захочет выныривать. Однако и торопиться я не собирался – мне нужна была стопроцентная готовность её тела принять меня. Мы целовались, она была сверху, казалась вполне готовой, мне оставалось только проверить её на ощупь, но за секунду до того, как моя рука успела бы проскользнуть между её ног, она вдруг слегка отстранилась от моих губ и заговорила тихим шепотом:

– Брэм… Прежде я должна тебе сказать… Что я не та, за кого ты меня воспринимаешь…

Нет, она не должна этого говорить сейчас.

– Мне всё равно.

– Ты не понимаешь…

Нет-нет, если скажет сейчас, всё закончится разговором, который вполне может подождать и до завтра. Мне необходимо было срочно сбить её мысли и вообще заставить её прекратить думать, по крайней мере, на ближайший час:

– Я серьёзен. Будь ты хоть инопланетянка, хоть привидение, хоть оборотень, кто угодно – мне всё равно…

От услышанного она заулыбалась. Отлично, значит угадал со словами.

– Расслабься, – я продолжил целовать её в губы, переместив одну руку с её упругой ягодицы на её голую шею, чтобы покрепче впиться в неё.

Мы целовались ещё некоторое время, я начал сжимать её ещё сильнее. Вскоре она начала бесконтрольно двигать бёдрами, начала интуитивно прижиматься оголенным низом живота к моему всё ещё находящемуся в штанах члену, начала тереться о него… Она явно была более чем готова – она уже хотела меня так же сильно, как я её. Резко обхватив её за гибкую талию, я встал с ней с постели.

Стоило мне начать расстегивать свой ремень, как она вдруг начала выглядеть смущенной.

– Cedant arma togae, – вдруг прочла мою татуировку смелая красавица, – ты так и не перевел мне эту фразу.

– Это значит: “Пусть оружие уступит место тоге”. Или: “Пусть на смену войне придет мир”.