Вернулся. Заглядывал ли домой? Вряд ли. Он бы не рискнул попадаться на глаза отцу. А вот не пройти мимо не мог. Точнее мог, но крюка пришлось бы дать. Так что, куда бы он ни направлялся, шел он скорее всего оттуда… я махнула рукой вниз. Развернулась. И указала наверх.

- Туда, - сказала псице.

Вот морда у нее наглая.

И довольная до крайности. И хрустит чем-то. Кость нашла? Или мышь поймать успела. Нет, судя по перьям, к морде прилипшим, не мышь.

Ну и ладно, кормить не придется.

- А Дальний причем? К этим твоим аномалиям, – псица затрусила по следу, а я подвинулась ближе к Бекшееву. Все же бледноват он. И устал. Но не скажет.

Упертый.

- Ты ж не случайно здесь?

- Да как-то… может, и случайно. Когда Одинцов отказался дело открывать, он… скажем так, намекнул, что опосредованные данные не всегда бывают верны. Что я фактически вижу лишь бумажки. А они составляются людьми, которые в свою очередь не всегда пишут правду. И это может тоже отражаться на результате.

Узнаю Одинцова. Кто проблему увидел. Тот её и решает.

- Но он не прав.

А вот это Одинцов до последнего отрицать будет.

- Если исходить из того, что все бумажки пишутся людьми, то изначальное искажение присутствует везде, и поэтому самонивелируется. То есть его можно игнорировать

Ничего не понимаю, но звучит впечатляюще.

Тварь опять затявкала где-то там, впереди.

- Но я решил проверить. И отправился… побеседовать, - он слегка поморщился. – В чем-то он был прав. Люди… странные.

Кто бы говорил.

Но молчу. Иногда очень важно вовремя промолчать.

- Это был новый опыт. Очень… своеобразный. Оказалось, что моя жена в чем-то была права, когда говорила, что я… стал отшельником. Просто, когда постоянно используешь дар, устаешь. И любая внешняя информация, ненужная информация, начинает отсекаться мозгом. Он требует тишины. Покоя. Мы все одиночки по натуре. Да и из дома выходить не любим. Более того со временем вообще тяжело относимся к переменам. К любым. Даже если в комнате диван передвинут, это уже проблема.

- Как ты вообще жениться сумел? - проворчала я, хотя, конечно, совсем не мое дело.