- Я… сперва счастлива была. Знаешь, казалось ведь, что все-то теперь наладится. Что… у меня семья. Настоящая. Муж… он меня любил.

- И ты его.

- И я его, - странно говорить о таком. Не с мозгоправом, которого я обязана была посещать раз в неделю, чтоб, стало быть, предотвратить негативные последствия чего-то там. Не с Одинцовым, которого все это касалось напрямую.

Даже не с Медведем.

А с гребаным свихнувшимся напрочь ублюдком, которому бы шею свернуть. И я бы свернула. Но нельзя.

Мы еще не пришли.

И ответов я не получила.

А шахта пошла вниз. Сперва уклон был незаметен, но чем дальше, тем отчетливей ощущался.

- Тебе рады не были.

- Не были. Хотя я и не особо обращала внимание. Поначалу. Потом уже… взгляды эти. Вопросы, которые словно бы с подвохом. Смешки… и главное, в морду-то никому не дашь. Свекровь… сетует вслух, что меня не принимают. Я плохо стараюсь. У Одинцова работа. И я тоже хотела.

- Не пустил?

- Да не то, чтобы прямо… отговорил. Ему почему-то казалось, что я должна больше отдыхать. Что мне больше не нужно касаться этой грязи…

Только как в поговорке, свинья её везде найдет.

Потом уже, когда все окончательно рассыпалось, Одинцов попытался склеить осколки. И в полицию меня затащил. И место нашел. И стало только хуже, потому что для всех я была – княгиня Одинцова, которой чего-то там приблажилось.

А муж, стало быть, и потакает.

В общем…

Хрень, одним словом.

- А у тебя что? – поинтересовалась я.

Душно здесь, внизу.

И жарко.