Наконец прибыли на место. Станция Хопры.

— Выходи строиться! — скомандовал Исамов.

Люди нехотя попрыгали из вагонов. Мороз сменила оттепель. Под ногами неприятно хлюпает, сверху капает.

На путях Тоха заметил несколько составов. Вагоны первого и второго классов, товарняки, теплушки, площадки с орудиями.

Построились. Взводный пересчитал людей и пошёл докладывать Симановскому. Вернувшись, разрешил разойтись, оправиться и покурить.

Зарецкий подошёл к какому-то солдату с двумя «Георгиями» на груди и о чём-то долго беседовал. Солдат показывал на вагоны, жестикулировал.

— Будете, граф? — князь Чичуа протянул сигарету.

— Нет, благодарю. Не курю.

— Как изволите, — пожал плечами мингрелец и прикурил.

С наслаждением выпустил дым.

— Как полагаете, Антон Дмитриевич, долго ещё продержимся?

Тоха поправил на ремне винтовку.

— Кто ж его знает. Только выбора у нас другого нет, кроме как держаться. Лонгин Михайлович, — программер взглянул в серые глаза князя, — вы у нас самый информированный. Ничего не слышали о князе Романе Голицыне.

Чичуа затянулся и сказал:

— Нет. Сказывают, его отряд вместе с «Белым дьяволом» был в рейде по тылам большевиков и нарвался на превосходящие силы. Ушли с большими потерями. Больше ничего не слышал.

К ним подошёл хмурый Зарецкий.

— Ты чё такой смурной? — поинтересовался Тоха.

— А чему радоваться? Позволите закурить, князь, — обратился поручик к штабс-капитану.

Тот протянул ему сигареты. Зарецкий взял одну и прикурил.

— Сергей, не томи. Рассказывай.