— Ничего, потеснимся. Места всем хватил, — откликнулся один из тех, кто занёс носилки.

Дед лишь рукой махнул.

Бабуля быстро собрала на стол. Тепло хаты разморило.

Сняли мокрые шинели. Надели сухую сменку. Тоха с удовольствием выпил горячего чаю, поел варёной картошки с луком и квашеной капустой.

Глаза слипаются. Программер лёг на дерюгу на полу.

Очнулся от тряски. Сначала не въехал, что за фигня.

— Антон, вставай! Антон!

Разлепил глаза. В хате темно. Над ним склонилась фигура и прошептала:

— Антон!

Голос Голицына.

— Блин, Рома, какого хрена? — прошипел Тоха.

— Идём, выйдем.

— Чё, морду бить будешь? — хмуро ляпнул попаданец.

— Что-о-о?

— Не заморачивайся, — поднимаясь, прошептал, чтоб не разбудить товарищей программер, — у нас так говорят, когда хотят морду набить: «Пойдём, выйдем, да?».

Тоха накинул на плечи подсохшую шинель, вышел в сени и улыбнулся другу:

— Рад тебя видеть живым и здоровым.

Обнялись.

— Собирайся, Антон. Идёшь со мной в разведку на Ново-Дмитриевскую.

— Зачем?