Конечно, меню “Золотого мамонта” отличалось от меню какой-нибудь чайной. “Хараначчи” начали бурно обсуждать блюда и это затянулось надолго. А Ситим и Эргис оказались единственными, кто заказал крепкие хмельные напитки — смородиново-мятное пиво.

— Давайте вы тоже! — подначивал Эргис. — Будет странно, если только мы с Ситимом будем выпивать. Доран, ты же совершеннолетний, давай!

— А если завтра будет экспресс-доставка? — мотнул головой Доран. — Я же грузовой, не имею права.

— Зануда, — хмыкнул Ситим.

Когда заказ наконец был оформлен, Даби оплатила его корпоративной карточкой. И в ожидании еды, Доран еще острее ощутил голод.

Изображение внутри полусферы отличалась от общего интерьера фуд-корта и, похоже, подбиралось самими посетителями. Сейчас “Хараначчи” будто парили посреди космического пространства, а где-то в отдалении угасала и возрождалась Бетельгейзе.

— Ну, Доран, как тебе наша нелегкая профессия? — спросил Эргис, откинувшись на диване в ожидании еды.

— Меня всё устраивает, — честно отозвался Доран. — Нет ничего лучше полетов.

— Даже несмотря на маргиналов и дожди?

— Обычные рабочие моменты, — усмехнулся Доран, и они рассмеялись.

Заговорил Ситим:

— А что скажешь насчет Джикэя, новенький?

Прошло несколько дней с их последнего вылета. Кейс с алмазами они довезли в Юхэ без проблем, но трудно было забыть потасовку с технобандой “Сиэгэн”. Да и весь Джикэй остало то еще впечатление.

— Честно, я даже разочарован, — протянул Доран. — У них есть все для нормальной жизни! Но они сами не хотят развиваться и во всем винят нас, верхних… Неужели нет ни ростка рациональности у этих людей?..

Ситим справедливо заметил:

— Были причины, почему их не пускают в остальные станции. Мы научно ориентированы и приспособлены к жизни в обществе. У нижних же менталитет отличается.

— Вот байки у них довольно интересные были, — вспомнил Доран. — А как вы думаете, человечество и вправду создали машины?

Ребята скептически усмехнулись, услышав это. Доран рассказал:

— Они на полном серьезе считают, что вся человеческая история — это выдумка машины, которая создает нас как некий проект.

— Говорящие обезьяны, — вставила Даби. Доран повернулся к ней: