— Слова не мальчика, но мужа! — произнёс он. — Жаль, что ты уже обручен, так бы я посчитал за честь породниться с вашим родом. Но я вижу, что утомил Вас, прошу прощения. К тому же мне нужно проверить моих людей и сына.

Когда Макаров покинул нас, ко мне обратилась Эмери.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хочу спать и есть. Готов проглотить слона.

— Вы всё это время не ели? — с беспокойством спросила она.

— А ты будто бы ела.

— Не сравнивай меня с собой. Пойдём в лагерь, успеем перекусить, прежде чем начнём Совет.

— Вы меня что ли ждали? — спросил я.

— Да. Во-первых, нам нужно послушать от тебя новости касательно вызова на дуэль Нарышкина. Во-вторых, раз уж ты здесь, то и обучать тебя военной науке, а также «полевой» политике будем по полной.

В палатке находились отец и Михаил. Серек же не успел ещё вернуться обратно. Выслушав мой «отчёт» по сегодняшнему дню, отец сказал.

— Очень странно, что Нарышкин так себя повёл с тобой.

На что Михаил высказал своё мнение Талию.

— Наверно, он видит, как к тебе относится император и решил, что нас можно «нагнуть».

— Но будучи магистром огня нападать на ребенка? Не думал же он, что я оставлю это без ответа? — с задумчивым выражением лица, спросил отец.

— Значит на это и был расчёт, — сказал Эмери. — Ведь мы не смогли бы восстановить честь рода, пока идёт война. Следовательно, нас прозвали бы трусами!

— Но я же ребенок! — вставил свои пять «медных» я.

— А об этом бы злые языки умолчали бы. Главное, что ты Тьер. И ты на войне. А здесь ты или воин, или никто, — строго сказал отец.

Я кивнул, соглашаясь с отцом. Историю пишут победители.

— Тогда пустите слух, что я отказываюсь лечить людей Нарышкина. Думаю, его люди будут очень недовольны. — Я посмотрел на родителей, и спросил: — Как считаете, о нас сегодня было много разговоров? Многие захотели бы чтобы в случае чего мы оказали им помощь, а не войсковой эскулап?

— Конечно были! — ответил Талий. — Мы ведь изредка посматривали за твоей работой. И я с уверенностью могу сказать, что на таком уровне как ты, никто не работает. А когда ты с Гереком доставал стрелу из сердца, это было нечто. На это дело прибежали посмотреть Орлов и Броф. Насколько мне известно, император успел принести свои соболезнования князю Макарову. Никто не думал, что его сын выживет.