— Я знаю, что ты не спишь, можешь не притворяться. — Он поставил свечу на тумбу, после чего скинул с неё одеяло.

Дарина не сдвинулась ни на дюйм, упорно продолжая делать вид, что спит.

— Дарина, давай поговорим, — тихо проговорил он.

— О чём? — поинтересовалась она, откинув притворство.

— Я хочу понять, почему ты тогда взяла материнский лук без спросу и побежала прямо на стадо. Раньше ты никогда не вела себя так безрассудно, что случилось? — На лице отца отразилось беспокойство.

Как и в прошлые разы, когда родители спрашивали о мотиве столь опрометчивого поступка, девочка молчала. Спустя минуту оглушительной тишины, отец решил оставить её одну.

— Я думала, что если поймаю Вэйнхорна, то докажу вам, что достаточно взрослая. Я думала… что, может быть, тогда вы бы разрешили мне увидеть мир за пределами долины, — прошептала она, проводя круги на белой простыне.

— Но тебе всего десять…

— Мне почти одиннадцать! — резко вскочив, воскликнула Дарина. Ей надоело, что родители обращаются с ней, как с новорождённой, хотя мать в том же возрасте уже тренировалась с оружием! Успокоившись, она тихо выдавила: — Мне почти одиннадцать, а я до сих пор не знаю никого кроме вас с мамой. И… у меня нет друзей.

— Разве мы с мамой тебе не друзья? — попытался отшутиться отец.