Однажды он уже чуть было не покинул этот город. Тогда, почти сто лет назад, он, впервые за много веков, вновь предпринял попытку сотрудничества с властью. Новые правители этой многострадальной страны были столь чудовищными, столь откровенно порочными и беспринципными, что представлялись идеальными союзниками, которые помогли бы ему вновь обрести былую силу и могущество и нанести ответный сокрушительный удар по той, которая столетиями преследовала его по всему миру, сделавшись из беспомощной загнанной жертвы безжалостной и умелой охотницей. Казалось, что еще немного — и новая власть превратит всю страну в одну огромную адскую армию живых мертвецов, которая, подобно монгольским ордам, темной волной обрушится туда, куда ее пошлет направляемая Некромантом воля вождей. И вначале все шло вполне неплохо. Сотни и тысячи жертв, кровавое пиршество революции, ничем не ограниченное поле для любых экспериментов, восторженно приветствуемых его богохульными и безбожными союзниками. Эликсир творил чудеса, и вскоре очень многие из правящей верхушки стали зависеть от снадобья, что готовил для них тот, кого они знали как доктора Мазерса. Но увы, он просчитался, недооценив всю глубину поистине дьявольской низости и порочности своих новых друзей. Вместо того чтобы следовать его воле, они решили подчинить его своей: заключить в тюремную камеру, надеть кандалы и превратить в раба, исправно делающего для них эликсир бессмертия. Как-то очень быстро для безбожников и материалистов они сообразили и про осиновые колья, и про свойства серебра, и даже вспомнили про кресты, которыми быстро увешали стены подвалов и которые смотрелись особенно кощунственно на дверях, ведущих во владения Некроманта, где он совершал черные мессы и кровавые магические ритуалы. Некоторые особо пугливые красноармейцы, перед тем как спуститься к нему в лабораторию, надевали поверх шинелей сорванные с убитых священников наперсные кресты и панагии, из которых штыками были грубо выковыряны драгоценные камни. Некромант только головой качал, наблюдая такие формы пробудившейся религиозности. Как бы то ни было, свободу его, пока еще вежливо, но твердо, они ограничили, а в перспективе маячила реальная перспектива лишиться ее вовсе.
К счастью, тогда ему удалось вовремя бежать. Непоследнюю роль в успехе этого предприятия сыграл верный Вервольф, разорвавший в клочья охрану из десятка солдат, выставленных караулом у подвала дома на Гороховой, и еще