– Ты бы хоть иногда в своих покоях в шкафы заглядывал.

– Зачем? Чего я там забыл? – удивился Лёха. – На каждый день одежда есть, для боя и для похода тоже. Чего мне ещё там искать?

– Вот ведь бестолочь, – рассмеялся Родри. – А то, что ты теперь не сам по себе, а друг сразу трёх родов и названый брат князя гномов, ничего не значит?

– Так ты сам говорил, что родичи не по тряпкам и по разговорам, а по работе судят, – развёл Лёха руками.

– Так то в роду, а когда дело до праздников доходит и до встреч с имперскими чиновниками, тут всё по-другому. Выперся к императору в грязных штанах, как оборванец – род позоришь.

– А не пошёл бы ты лесом, друг ситный?! – вызверился Лёха. – Или тебе напомнить, как ты меня прямо из мастерской на большой сход под конвоем притащил, даже рук вымыть не дав?

– Так и знал, что ты мне эту историю припомнишь, – удручённо вздохнул гном. – Говорил же тебе, что тогда так надо было, чтобы особо болтливым рты заткнуть. А теперь всё по-другому. Теперь ты один из рода. Так что, будь добр, не позорь нас.

– И к чему всё это словоблудие было? – не понял Лёха.

– К тому, что в твоих шкафах для тебя одежда висит такая, в которой и в императорский дворец смело идти можно, – рявкнул Родри, явно потеряв терпение.

– И давно она там появилась? – уточнил парень, почёсывая в затылке.

– Через седмицу после того, как все первородные тебя другом рода назвали.

– Выходит, ты знал, что так будет? – не унимался Лёха.

– Ничего я не знал, – вздохнул Родри. – Просто понял, что очень скоро наступит время, когда придётся тебя как местного лэра выставлять перед особо заносчивыми баронами. Ну или перед чиновниками, которые глупые вопросы задавать начнут.

– Погоди, это же твой удел. Или я чего-то не понимаю?

– Верно. Мой. Но бывают моменты, когда для торга или разговора лучше быть человеком, а не первородным. Тут ведь как: если купцы уже давно привыкли с нами дело иметь, то бароны всё равно пытаются свои условия диктовать. Даже на нашей земле. Только оружием и получается их от грубости удержать. И чиновники некоторые недалеко от них ушли. А этих имперский закон защищает. Вот и приходится клыками щёлкать, не кусаясь. А теперь, когда ты появился, им уже спесь поубавить придётся. С благородным, да ещё чиновником имперского двора, да ещё и другом всех родов первородных так просто не повыступаешь.

– А чего раньше молчал? – растерянно спросил парень.

– Повода не было, – пожал гном широченными плечами.

– Понятно, что ничего непонятно, – вздохнул Лёха. – Ладно, потом разберёмся. В общем, если я тебя правильно понял, то к императорскому приёму мы готовы?