– Да.

– А теперь решил сменить защитника?

– Проклятый мне не защитник. Еще будучи человеком, я прожил более ста двадцати циклов и никому не делал зла. Да, мой дар тёмный, но это не моя вина. Больше того, я всегда старался обратить его на пользу другим. Было время, когда меня считали лучшим целителем в провинции.

– Некроманта?! – усомнился Лёха.

– А кто лучше слуги смерти может знать болезни, которые приводят к гибели?

– Логично.

– Я лечил. Да, некромантия – не самый приятный вид магии, но он позволяет изучить множество самых разных видов магии. Стихийники – мастера прикладной магии – и все остальные вынуждены ограничиться одним-двумя видами магии, но не некроманты. Мы ограничены силой, но не знаниями.

– Интересно. Исходя из твоего рассказа, получается, что гонение на некромантов было организовано именно потому, что они знали больше других, – задумчиво протянул Лёха.

– Я и сам часто так думаю. В редкие моменты спокойствия то и дело вспоминаю прошедшие времена и начинаю многое понимать. Но я не закончил… Будучи человеком не злым по натуре, я практиковал свою магию, изучал другие виды магических практик и никому не делал зла. Даже когда на нас объявили гонение, я не вступил в драку. Чужие страдания и смерть не приносят мне радости. Собрал всё ценное, что у меня было, и просто ушёл. Но с тех пор, как я оказался в этом теле, покоя мне не стало. Несколько раз я едва успевал удрать от очередного заклятия очередного мага. Ведь из всех былых умений у меня остались только мой разум и знания. А знаю я очень много. Поверь. Даже сейчас, будучи птицей, я способен увидеть то, что недоступно даже его учителю.

Ворон снова ткнул клювом в сторону орка и, переступив с лапы на лапу, с интересом покосился на кусок сыра, оставшийся от завтрака.

– Угощайся, – буркнул Лёха, заметив его взгляд и лихорадочно обдумывая сложившуюся ситуацию.

– Благодарю, – каркнул ворон, ловко расправившись с угощением.

– Но ты так и не объяснил, чем тебя твой нынешний защитник не устраивает.

– Да, отвлёкся. Извини. Всё просто. Ему нужны кровь и страдания, а мне покой и возможность иногда работать.

– Ты же сказал, что не способен больше колдовать.

– Да, но обдумывать теорию мне никто не мешает. А первородные всегда были самыми сильными магами. Или ты решил, что магия – это бесконечное бормотание заклятий, выученных по старым книгам? Магия – это, прежде всего, наука.

– А без теории наука слепа. Так же, как без практики – мертва, – кивнул Лёха, припомнив подходящую поговорку.

– Хорошо сказано, – одобрительно кивнул ворон. – Скажу прямо: мне надоело метаться по всему миру посыльным, передавая требования хозяина. А главное – я понял, чего он добивается. И это знание страшит меня. К тому же я, наконец, разобрался сам, из чего именно состоит моё заклятие, и понял, что все его посулы – пустой звук. Свобода, которую он мне обещал, обернётся для меня бесконечной жизнью в виде ворона лича.