Заставив Бо на несколько секунд потерять ориентацию в пространстве, Ли продолжил движение и, крутнувшись ещё раз, нанёс третий удар, припадая на одно колено. Вложив в него инерцию тела, скорость движения и собственную силу, Ли нанёс удар, от которого тяжёлое тело Бо подбросило. Ноги гиганта, наклонившегося вперёд, подлетели в воздух и откинулись назад, после чего огромный боец рухнул на песок ничком. Ли едва успел вывернуться из-под тяжёлого тела.

Отскочив в сторону, Ли замер, не сводя глаз с лежащего противника. Бо в очередной раз попытался подняться, но сломанная лобковая кость заставила его согнуться пополам от боли. Упёршись руками в песок, Бо со стоном заставил себя встать и, выпрямившись, поднял сжатые кулаки.

– Иди сюда, мразь, – прохрипел он срывающимся от боли голосом.

– Уже иду, – жёстко усмехнулся Ли.

Резко оттолкнувшись, Ли прыгнул вперёд и нанёс четыре быстрых удара в голову и грудь, после чего подпрыгнул и ударил противника коленом в подбородок, заставив его запрокинуть голову. В ту же секунду, изогнувшись в воздухе самым невероятным образом, Ли нанёс Бо удар ребром ладони в кадык. Захрипев, Бо начал медленно заваливаться на спину, но Ли продолжал двигаться и, не давая ему упасть, подставил колено под бычью шею противника, одновременно нанося удар локтем в переносицу. Тонкая кость, сломавшись, пронзила мозг гиганта. На песок упало уже мёртвое тело.

Крики, которыми бандиты поддерживали своего бойца, неожиданно стихли, и в распадке наступила мёртвая тишина, нарушаемая только треском горящих дров. Мрачно посмотрев на мёртвого противника, Ли вздохнул и не спеша двинулся по проходу в сторону, где сидел главарь.

Не доходя до деревянной загородки, в которой тот сидел, Ли остановился и, помолчав, спросил:

– Теперь я могу уйти? Ты дал слово.

– Верно, дал. Но куда же ты пойдёшь на ночь глядя? Переночуй в лагере, отдохни, а утром уйдёшь, – усмехнулся главарь своей жуткой усмешкой.

И в ту же секунду на голову Ли обрушилась ночь.

* * *

Очнулся Ли от резкой боли в области шеи – к тому месту, где кожа была нежнее всего, кто-то старательно прижимал горящую головню. Ещё не открыв глаз, Ли почувствовал запах горелого дерева и опалённой плоти. Дёрнувшись, он попытался отодвинуться от головни и тут же понял, что связан по рукам и ногам. Не открывая глаз, Ли осторожно пошевелил запястьями и понял, что связали его надёжно.

– Очухался. Я же говорил, шериф: горящая головня приводит в чувство не хуже ведра воды, – услышал Ли голос и осторожно открыл глаза.

Рядом с ним на корточках сидел всё тот же Чак, держа в руке горящую палку.