Убедившись, что помощь подросткам не требуется, Ли направился к лежащей в стороне куче тел. Бесцельно бродивший по песку Нгусу от нечего делать пристроился рядом с ним и, поигрывая своей огромной саблей, что-то тихо бубнил себе под нос.

– Ты чего? – удивлённо спросил Ли, покосившись на него.

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Что-то мне не по себе.

– В каком смысле? – не понял Ли.

– Вот здесь словно медуза сидит, – смущённо проворчал Нгусу, ткнув себя пальцем куда-то в область пупка.

– Может, съел что-то не то? – пожал плечами Ли.

– Может, и так, – пробурчал Нгусу, уткнувшись взглядом в песок под ногами.

– Брось дурить, – устало фыркнул Ли, – и так настроение хуже некуда.

Ли остановился и, развернувшись к Нгусу всем телом, открыл было рот, чтобы сказать что-то ещё, как вдруг гигант, отбросив в сторону саблю, неожиданно бросился на него, сбивая с ног всем своим весом. Не ожидавший такого толчка Ли отлетел в сторону, словно сухой лист под порывом ветра. В ту же секунду в воздухе прозвучала короткая очередь. Широкую, как стол, грудь Нгусу пересекли четыре кровавых отверстия. Моментально изогнувшись, Ли нашёл взглядом стрелка и с ходу всадил в него две пули. Зная, что исправлять ничего не потребуется, он вскочил на ноги и стремительно метнулся к медленно оседавшему Нгусу.

Подхватив ставшим неимоверно тяжёлым тело, Ли осторожно опустил его на песок и, положив бритую голову гиганта себе на колено, тихо сказал:

– Держись, приятель. Сейчас машина придёт. Мы тебя вылечим.

Ли и сам не знал, зачем говорит всё это. С одного взгляда ему стало понятно, что помочь здесь уже ничем нельзя. Пули пробили грудь, и любой другой на месте огромного Нгусу был бы уже мёртв, но могучее тело гиганта не хотело так просто умирать.

Со слабой улыбкой Нгусу сжал руку Ли и, чуть покашливая, прохрипел:

– Вот, кажется, и всё, друг. Жаль только, что я сына своего не увижу. Ты уж не бросай их. Научи всему, что сам умеешь. Прошу тебя.

– Научу. И ты вместе со мной их учить будешь, – тихо ответил Ли, не желая признавать гибель этого странного, но такого чуткого человека.

– Прости, друг, я уже не смогу. Кажется, все долги отданы. Ты прости меня, если что не так. И знаешь, лучше, чем в твоей долине, мне нигде не было.

Вздрогнув, Нгусу вытянулся и, тихо захрипев, затих. В уголках его широких губ показались струйки крови. Подбежавшие к ним подростки растерянно замерли, не зная, что предпринять.

Ли так и просидел рядом с телом Нгусу до самого приезда грузовика. Только услышав знакомый рёв мотора, он поднял голову и, обведя стоявших рядом ребят долгим взглядом, тихо сказал: