– Да как ты… – задохнулся голова от возмущения.

– Что здесь происходит? – громыхнул голос контрразведчика, и голова моментально сдулся, словно воздушный шарик, из которого воздух выпустили. – Господин голова, я же сказал, я вас больше не задерживаю, – продолжал громыхать офицер. – Миша, пошли, – повернулся он к парню. – Василий, на сегодня больше никого не пускать. Я занят.

– Будет сделано, ваше высокоблагородие, – вытянулся во фрунт дежурный.

– На второй этаж ступай, – указал офицер парню.

Поднявшись в кабинет, Мишка с интересом огляделся и, не спрашивая разрешения, присел к столу. В кабинете, кроме двух столов, установленных буквой «Т», стульев, кресла, сейфа и большого шкафа, ничего не было. Усевшись на своё место, контрразведчик устало потёр шею ладонью и, закурив, тихо сказал:

– Спасибо, что сразу приехал. Расскажи, что там, на заимке, случилось. Могу тебе сразу сказать, что графиня сама всё рассказала. Но она, как ты сам понимаешь, женщина и могла многое упустить. А ты, я знаю, парень внимательный и думать умеешь. Сколько человек за ней пришли?

– Всего четверо. Трое иностранцев и один наш. Его просто для извоза наняли. Он их в санях дожидался. Обычный крестьянин. Фёдор Зайцев. Я его допросил да отпустил.

– Почему? Ведь он может ещё кого на твою заимку навести.

– Не сможет. Он с обозом на реке стоял, а заимка моя дальше по ручью стоит. Да и не станет он этого делать. Я ему наплёл, что в этом деле политика замешана и что если рот откроет, его вместе с семьёй спалят. А убивать не стал, потому что лишней крови не хочу. Простой мужик, которому просто семью кормить надо. Да и куда потом лошадей девать было? Это ведь такая приманка для хищников, что и самих сожрать могут.

– М-да. Об этом я не подумал, – вздохнул контрразведчик. – Ну, а про остальных что скажешь?

– Одного я сразу зарезал, так что могу только сказать, что силён, вынослив, но, похоже, был у них на подхвате. Второй, крепкий, сильный, видимо, отвечал за силовую сторону дела. А вот тощий, это который третий, тот голова. Мозг. Я в сенях задержался чуток. Пришлось красться, чтобы шума не поднять, и услышал кое-что. О чём говорили, не знаю, не по-нашему разговор шёл. Но говорил только он. Второй только иногда в разговор встревал. Но по-русски говорил тощий свободно.

– Значит, из-за чего весь сыр-бор, ты не знаешь? – подумав, уточнил офицер.

– Только то, что мне сама графиня рассказала.

– И что она тебе рассказала?

– Что всё дело в каких-то бумагах, которые от её мужа покойного остались. А где это всё искать, она и знать не знает.