Чтобы хоть как-то убить время в полете, генерал принялся просматривать полученные записи. Достав из коробки первый попавшийся кристалл, он вставил его в личный коммуникатор и включил воспроизведение.

Вахтенная смена десантников, несших службу у приборов слежения и компьютеров, была поражена. После двух первых минут просмотра генерал отбросил на стол выключенный коммуникатор и разразился такой тирадой, что вся вахта дружно бросила своих занятия и удивленно воззрилась на генерала.

Поупражнявшись в изящной, но сплошь ненормативной словесности минут пять, генерал грохнул кулаком по столу и, поднявшись, вышел из рубки. Восхищенно переглянувшись, вахтенные офицеры с уважением посмотрели ему вслед.

Пройдя в свою каюту, генерал достал из тумбочки коробку сигар и, открыв ее, мрачно уставился на ровные ряды толстых темно-коричневых цилиндров. Не удержавшись, генерал достал одну сигару и, аккуратно обрезав конец, медленно раскурил ее. Он отлично понимал, что сознательно нарушает один из самых строгих регламентов полетов.

На борту любого космического судна курение было строго воспрещено. Система жизнеобеспечения могла не справиться с большим количеством табачного дыма. Но сейчас ему срочно нужно было успокоиться. Любым способом, любым путем. Потому что то, что ему только что стало известно, выходило за все мыслимые рамки человеческого понимания.

Бродя по каюте из угла в угол и, яростно жуя сигару, генерал то и дело громко восклицал:

– Ну ему-то зачем это все нужно?! Неужели мало того, что уже есть?!

В таком состоянии его и застал верный адъютант, осторожно заглянувший в каюту.

– Чего тебе? – мрачно спросил генерал, заметив в дверях юного, но уже побывавшего в переделке лейтенанта.

Этого юношу генерал забрал в свою команду после того, как нашел его в госпитале. Парень лишился ноги и, медленно ковыляя на костылях по коридорам госпиталя, проклинал все на свете. Это ранение отняло у него все надежды на карьеру и обеспеченную жизнь. Поговорив с ним около часа, генерал приказал начальнику медицинской службы заказать лучший протез и после выписки направить его в штаб.

С тех пор лейтенант стал его правой рукой. Даже на одной ноге он успевал сделать больше, чем его предшественник на двух.

– Ваш коммуникатор, генерал, – ответил адъютант, осторожно протискиваясь в каюту и выкладывая на стол брошенный генералом прибор.

– Спасибо, – буркнул генерал, посмотрев на прибор так, словно тот лично был виноват во всех бедах.

– Генерал, может, принести бренди? – тихо предложил лейтенант.

– А у тебя есть? – проявил генерал вялый интерес.