– Одну минуту, – кивнул разом повеселевший адъютант, исчезая за дверью.

Спустя пять минут он появился снова, неся в руках небольшой поднос с кофе, тонко нарезанным лимоном и небольшой деревянный ящичек. Расставив все это на столе, адъютант с видом шамана, совершающего свое первое камлание, открыл ящик и извлек из него бокал и бутылку роскошного бренди.

Аккуратно налив напиток в бокал, юноша чуть улыбнулся и, отступив в сторону, сделал приглашающий жест. Заинтригованный донельзя генерал присел к столу и взял бокал. Осторожно понюхав напиток, он с удивлением посмотрел на адъютанта и медленно пригубил бокал.

Сделав глоток, генерал поставил бокал на стол и, растерянно посмотрев на юношу, спросил:

– Признавайся, змей, кого ты умудрился ограбить, пока я занят был. Такой напиток стоит больше моей зарплаты.

– Это подарок для вас, – улыбнулся в ответ адъютант.

– От кого? – разом насторожился генерал.

– Мистер Сталк, в последний свой визит, оставил для вас этот несессер и ящик бренди из собственных запасов. Сказал, что сами вы не возьмете, и поэтому передает через меня.

– Старый хитрец, – грустно улыбнулся генерал, – он всегда умел добиться своей цели.

– Умел? – удивленно переспросил адъютант.

– Неделю назад его убили, – кивнул генерал.

– Господи! – тихо ахнул юноша и быстро перекрестился.

– Мне он казался чем-то вечным, – тихо проговорил генерал, – до отставки Генри Берсерка мы с ним были знакомы только шапочно. Несколько раз встречались в совете лиги. Но однажды он остановил меня в коридоре дворца и напрямик спросил, что я могу сказать о Генри. Тогда я не понял, зачем ему это, но когда он признался, что взял Генри к себе на работу, а его внучка имела глупость влюбиться в этого психа, я понял, что для него это важно. С тех пор мы регулярно встречались и перезванивались. Ведь только благодаря его весу в финансовом мире лиги мне удалось очистить базу от оборотней, готовых за деньги устранить любого. Даже собственного соседа по казарме, – неожиданно ударился в воспоминания генерал.

– Похоже, вы успели подружиться, – тихо ответил адъютант.

– Он был из той редкой породы людей, которых деньги не портят. Он прекрасно помнил, с чего начинал, и всегда говорил, чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Это была одна из его любимых поговорок. Наверное, именно поэтому он не стеснялся общаться с людьми и старался держаться с ними на равных. При его возможностях и средствах он давно мог бы жить на любой из своих планет единолично, оставив рядом только слуг. Но ему это было не нужно. Живи сам и давай жить другим, любил повторять он. Это было залогом его благополучия. Все работники на его заводах и фирмах всегда получали жалованье выше, чем у любого другого хозяина. Он был требовательным, но справедливым и щедрым. За работу в его фирмах держались.