– Биссонет не уставал повторять, что они здесь все сумасшедшие…

– Он близок к истине. Хотя эта догадка строилась у него на одних эмоциях. Аафемт действительно ненормальны. Десятки поколений искусственного отбора по признаку отклоняющегося поведения! Этим миром правили безумцы. И они оставляли в живых только себе подобных.

– Почему же материнская раса выжидала так долго? Или ей был любопытен результат такого небывалого эксперимента?

– Допустим, что она не выжидала. Она просто не могла вовремя вмешаться.

6

– Не могу поверить, что такое возможно, – сказал Кратов, нахмурившись.

– Возможно, друг мой… – командор помолчал. – Позвольте небольшое отступление. Вы знаете, что такое авангардизм?

– Кто же не знает? – пожал тот плечами.

– На Земле всегда были люди, воспринимающие реальный мир иначе, нежели мы с вами. Когда они пытаются отразить свои ощущения словами, красками или поступками, их творчество вызывает у большинства окружающих непонимание, подсознательное отторжение. В самом деле, когда художник рисует черный помидор или зеленокожую женщину с тремя глазами, то естественнее всего предположить, что он страдает особой разновидностью дальтонизма или что у него серьезные психические нарушения параноидального характера…

– продекламировал Кратов.

Дилайт кивнул:

– «Но я так вижу!» – защищаются они. И мы, серые обыватели, в силу присущей нам терпимости соглашаемся, сохраняем за ними право на искаженное мировосприятие. Иногда даже притворяемся, будто нам что-то ясно в этой неумелой мазне, в этих бессмысленных сочетаниях слов и звуков, в этих подчеркнуто противоестественных телодвижениях, которые они называют танцами или сценическим действием. Или питаем надежду, что все их творчество – некая норма, попросту нам недоступная. Что они в чем-то опережают нас.

– Что в этом дурного? – осторожно спросил Кратов.

– Ничего, поверьте… Разумеется, на девять десятых эти психические отклонения – лишь имитация. Время от времени авангардизм входит в моду. И толпы дилетантов, которые отроду не умели правильно налагать краски и составлять осмысленные фразы, но до судорог желали самовыражения, учиняют роение вокруг подлинных иномыслящих, будто пчелы вокруг матки… А теперь представим, что в распоряжение этих оригиналов предоставлена целая планета. Только что открытая, вполне благоустроенная и совершенно пустая. Эдакий космический Монмартр.

– Воображаю, что там творилось! – усмехнулся Кратов.

– Надо полагать, там было нескучно. Нескончаемый вернисаж. Карнавал днем и ночью. Орды гениев ходят стенка на стенку, отстаивая за собой исключительное право на истину. А толпа туристов с Эаириэавуунс наблюдает за этой резней с благоговейным восторгом. «Я так вижу!» – вопят гении. «Мы так не умеем», – пристыженно думают зрители.