Она зажмурилась из-за ответа, застрявшего в горле. Столько нужно было объяснить и еще больше – забыть.

– Он был одним из тех, кому мы заплатили за твои поиски. Это злой человек, скверный и опасный.

– Где он сейчас?

– Исчез, – солгала она, – сбежал куда-то со вторым подонком, обманув нас.

Измаил успокоился и не задавал новых вопросов, не мешая ей в спешке одеваться впервые за несколько дней.

– Не знаю, как долго меня не будет, – сказала она от дверей.

– Я пойду с тобой, – он уже обулся и застегивал рубашку. – Я пойду повидать Гертруду.

Машина понеслась по городу, и Сирена крепко сжимала руку Измаила, качаясь взад-вперед, словно тем могла придать скорости сиреневому «Фаэтону». Измаил пытался разговорить спутницу, но увлечь ее оказалось невозможно, так что он откинулся, наслаждаясь скоростью и видами города без прикрытия в виде маски или шарфа. Он великолепно освоился с новым лицом и плюшевой элегантностью салона.

Минуты спустя они прибыли к дому номер четыре по Кюлер-Бруннен, и Сирена забилась в ворота и звонок. Измаил вышел на улицу и вдруг не смог справиться с чувствами; его перенесли в совершенно другое место, где нахлынула волна воспоминаний.

Когда растрепанная Гертруда наконец вышла, при виде подруги она окончательно расклеилась и тут же ударилась в слезы. Она распахнула ворота, бросилась, всхлипывая, в руки Сирены. Та крепко ее обняла, мягко и успокаивающе поглаживая по спине, чувствуя весомое присутствие их неувиденного компаньона, но поддавшись материнской ответственности.

– Как же мне жаль, что я тебя покинула. Прошу, прости меня, этого больше не повторится.

Гертруда слегка отстранилась от мокрого плеча подруги.

– Это мне жаль, что я снова размякла; просто мне было так страшно и одиноко.

– Нет, дорогая моя, извиняться следует только мне; мы так погрузились в разговоры, что все остальное поблекло.

– Мы? – шмыгнула Гертруда, только тогда осознав, что они не одни. Ее взгляд возвысился над плечом Сирены и нашел лицо незнакомца; слишком долго она уверялась. Хмурилась в расчетах при виде изувеченного лица, настороженно отвечавшего на ее взгляд. Оттолкнувшись от Сирены, Гертруда изучила выражение ее подруги, прежде чем снова посмотреть на человека с длинными черными волосами и двумя независимыми глазами.

– Измаил?

Тот отбросил все сомнения и улыбнулся.

– Да, Гертруда. Я вернулся совсем другим.

Она прошла мимо Сирены, почтительно уступившей пространство их воссоединению. Одной рукой все еще хватаясь за подругу, вторую Гертруда опустила ему на грудь; он мягко накрыл ее ладонь. Втроем они стояли без слов, слившись в немой картине, которая постепенно оттаяла и потекла через двор в дом.