Вода пахла железом и оставляла на коже ощущение стянутости, но мне все равно стало лучше. Послышался далекий трезвон – часы у центрального входа объявили шесть вечера. До ночи – то есть до начала нашего освобождения – оставалось совсем ничего, а я…

А я выдавила еще шампуня себе на ладонь и повторила свое очищение.

Сквозняк, ворвавшийся в душевую из приоткрытой двери, выгнал из нее пар. Я рефлекторно крутанула вентиль обратно, приглушая воду и вслушиваясь. Кабина была отделена матовым стеклом, светонепроницаемым, и казалось, будто за его пределами обитает чистая тьма.

Обычно я подпирала дверь шваброй еще перед тем, как раздеться, но сегодня все шло наперекосяк. Тяжелые шаги нарушили мой интимный покой и остановились возле двери кабины. Я услышала шорох ткани и лязг металлической пряжки. Кто-то разделся, сбросив одежду прямо на пол, а затем потянул на себя дверцу.

Я замерла и, сморгнув с ресниц капли воды, сдавленно ахнула.

Крис вошел внутрь и молча прижался ко мне. Крутанув вентиль, он заставил воду потечь снова. Его шаги я могла узнать из тысячи других, но мне не верилось, что первый пункт моего плана найдет меня сам.

Крис оперся рукой о стену, и я пронаблюдала за ее мышцами, играющими в блеске воды. Он был напряжен, и пахло от него парфюмом, потом и сталью, словно за день он оббежал всю Аляску. Дышал он в принципе похоже: хватал ртом воздух, будто намеревался вобрать в себя его весь, ничего мне не оставив.

Я не успела вымыть шампунь из волос, и, погрузив в них пальцы, Крис забрал себе часть пены. Он наклонился, чтобы я растерла ее между прядями, и я послушалась, решившись заговорить первой:

– Мы искали тебя.

– Кто «мы»?

Зажмурившись, чтобы пена не попала ему в глаза, Крис спустил руки с талии мне на бедра. Пальцы ощупали костяшки таза, и, помассировав их круговыми движениями, он провел массивной ладонью по моим ягодицам, а затем между коленями. Выше…

Живот предательски свело.

– Я, Флейта, Грейс и другие, – прошептала я, сглотнув проточную воду и слюну. – Себастьян тоже.

Крис подставил под напор голову, избавляясь от мыла на лице, и лениво разомкнул веки. Я поймала его взгляд и с опаской узнала нечто знакомое – такую же тьму, какая окружала нашу душевую кабину. Непроглядная. Опасная. Бесконечная.

– И как поживает Себастьян? – растягивая слова, поинтересовался он небрежно.

Крис обвел подушечками пальцев округлость моих грудей и, перебрав ребра, как струны арфы, снова крепко обнял. Даже пожелай я вырваться – не вырвалась бы. Благо, я этого не желала.

– Он придумал, что нам делать.