– Сядь.

– Сара… – Себ побледнел, оглядывая присутствующих. – Maman, que fais-tu? Il ne faut pas.

– Не смей говорить со мной на французском! – рыкнула она и сделала глоток мартини; все остальные бокалы на столе, кроме ее, были наполнены простой водой. – Ненавижу французский. Речь твоего никудышного папаши и картавой бабки. Старая карга, возомнившая, будто знает лучше, как мне воспитывать родного сына…

– Они этого не заслужили, – глухо произнес Себастьян, пропустив мимо ушей все ранее сказанное. – Прекрати, это вульгарно и…

– Ты будешь ужинать или предпочтешь лечь спать голодным? – отрезала Сара. В зернистом свете комнаты один ее глаз казался еще желтее другого.

Себастьян сжал губы и медленно прошел до стола. Его место было рядом с Тото, и тот, очевидно, этому вовсе не радовался. Дотянувшись до скрещенных коленок Флейты, Тото погладил их, успокаивая и ее, и себя.

В комнате повисла зловонная тишина (запах сырого мяса, мороза и чесночного масла), пока несколько прайдеров вносили блюда с закусками. Салат из руколы, рулетики с диким лососем и ломтиками козьего сыра. Ничто из этого, невзирая на голод, не привлекало меня в присутствии Сары. Ее улыбка еще никогда не предвещала ничего хорошего.

– А где другие? – вырвалось у меня. – Это ведь ужин для всех сновидцев, разве нет?

– Нет, – тут же парировала она, подливая себе мартини. – Здесь собрались лишь те, кого мне нужно было увидеть… Тото, тебе нравится твоя винтовка?

Только тогда я заметила, что рядом с его стулом стоит зеленая снайперка – гораздо лучше той, что была у него в МЗВ. Я удивилась, что Сара позволила ему притащить ее с собой на званый ужин. Значит, ситуация вовсе не кажется мне опасной – она таковая и есть.

– Мама, – едва слышно выдохнул Себастьян, закрыв ладонью лицо. – Не надо…

– Замолчи.

Он сжал губы и посмотрел на Криса. Тот за все время не издал ни звука – бледное подобие самого себя. Ни румянца, ни былого злорадства, ни насмешки. Лишь покорность.

– Что ты наделал, идиот?! – прошипел Себастьян, придя в бешенство. Посуда под ним затрещала, когда он поставил на нее локти, перегнувшись через стол. – Роуз, смотри на меня!

Но Крис не смотрел. Он кивком поблагодарил седую женщину, поставившую перед нами закуски, и потянулся пальцами к одному из рулетов. Закинув его себе в рот, Крис принялся жевать с видом избалованного гурмана, определяющего мелодию вкуса. На деле же это выглядело так, словно его вот-вот вырвет наизнанку.

– Себастьян, – Сара наградила его свирепым взглядом, и тот померк, точно затушенный фитиль. Он боялся свою мать больше, чем был готов признать. – Предупреждаю в последний раз – замолчи!