Один из коренастых мужчин, облаченный в кремовый сюртук, схватил Барби за запястье. Грейс едва не перевернул стол, рванув к ней, но та справилась и сама: она коленом ударила мужчину в пах, а затем разбила ему фарфоровой тарелкой лицо. Кровь забрызгала светлые скатерти, и Сара брезгливо поморщилась, отодвигаясь подальше вместе с бокалом мартини.

Сжав между пальцами десертный нож, я привстала со стула, но Крис одной рукой вернул меня на место и буквально впечатал в спинку.

– Нет, – приказал он. – Сиди.

Слезы сдавили горло. Все наперекосяк. Моя вина – и его тоже. Ну уж нет!

Я замахнулась, но Крис перехватил нож второй рукой, с легкостью выбив его из дрожащих пальцев. Прибор покатился по полу, и Роуз невольно проследил за ним взглядом. Воспользовавшись моментом, я схватила вилку и всадила ее в ладонь, прокушенную волком.

Крис закричал, пока бинты окрашивались в пурпур, ударивший струей из новой раны. Я соскользнула под скатерть и, пробравшись под столом, вылезла с другой стороны. Рядом со мной рухнул переломанный стул, которым Тото расшиб голову одной из марионеток Сары.

Мадам Дурашка кинулась на защиту Грейса, которого удерживал Шон: щенок вцепился зубами в его штанину, с остервенением дергая из стороны в сторону. Хватило одного сильного пинка, чтобы собака отлетела и, впечатавшись в стену, зашлась скулежом.

– Дурашка! – взревел Грейс, и отчаяние прибавило ему сил: он вырвался и ударил Шона локтем в солнечное сплетение.

Тао поперхнулся. Грейс, семнадцатилетний тощий мальчишка, даже со своим эмоциональным преимуществом не мог сравниться с ним по силе. Их драка представляла собой жалкое зрелище и, что еще хуже, справедливостью там и не пахло. Снова схватив Грейса, Шон накрыл ладонью его лоб, и что-то произошло. Что-то неуловимое, быстрое и всепоглощающее, что заставило колени Грейса подогнуться. Он упал без сознания навзничь, расшибаясь носом о ножку стула.

Закончив, Шон обернулся и проделал то же самое с Эшли, пытающимся оттащить от Тото прислугу, что пыталась отобрать у него винтовку. Стоило ладоням Шона обхватить голову моего брата, как и его глаза закатились. Шон скинул Эшли на пол следом за Грейсом и, переступив через них обоих, двинулся дальше – к Барби.

Гвалт заглушил пронзительный визг:

– Захария!

Я обернулась на Флейту, и все застыли, взирая на Сару. Прежде спокойная и безмятежная, она с кошачьей скоростью и такой же грацией оказалась позади Тото и просто накрыла рукой его плечо. Одно прикосновение – один судьбоносный ход. Ее победа.

– Посмотрите, что вы устроили, – зацокала она языком, выделив укоризненным взглядом своего сына, что сидел в углу и еще не оклемался от ударов Шона, чтобы снова встать на ноги.