– Хм, знаешь, я и так уже достаточно ведьм повидала на своем веку. Не думаю, что почерпну там для себя что-то новое. Ступайте, я подожду вас здесь. Штрудель составит мне компанию.

Я слабо улыбнулась, решив не настаивать на своем – так будет безопаснее для нас всех. Заметив, как переменился в лице Коул, я утешительно погладила его по спине, разминая напряженные мышцы под толстой вязкой свитера.

– Ты отвечаешь за него головой! – серьезно предупредил он Тюльпану, пригрозив пальцем. – Корм у меня в бардачке.

Тюльпана отсалютовала ему и, развернувшись, виляющей походкой двинулась обратно к автомобилю, в окнах которого светились любопытные желтые глаза, почти затмевая фары.

– Вообще-то наш ковен открыт только для ведьм, но его взять с собой можешь, – кивнула на Коула девочка, звеня кольцами-браслетиками на тонких лодыжках. – Вы связаны таинством. Никто не вправе разделять ведьму и ее атташе. Сюда! За мной!

Гён спрыгнула с корня и, обогнав нас с Коулом, приложила ладошку к изогнутому стволу дерева. Она ориентировалась в сгущающемся сумраке, точно кошка, в то время как я несколько раз оступилась, держась за учтиво подставленный локоть Коула. Гён знала, куда и как нажать, в какие борозды древа просунуть пальцы, чтобы оно вдруг с протяжным скрипом разошлось в стороны, отворяя дверь.

Но нет, дерево оказалось не просто дверью – оно было живым: кора задышала, сбросив чары, и расступилась, обнажая бездонную червоточину в стволе. Оттуда на нас смотрела лишь непроглядная тьма, зовущая прыгнуть, – настоящая кроличья нора в Страну чудес.

– Тик-так, Алиса! Тик-так, – бодро воскликнула я, хватая оцепеневшего Коула за руку и утягивая за собой. – Нас уже ждут на чаепитии! Уверена, будет весело.

Он всем своим видом показывал, что не одобряет эту затею, но покорно пошел за мной, как и всегда. Гён нырнула в пропасть первой, звонко смеясь, и смех ее долетел до нас эхом. Подол белого платья поднялся, а несколько перышек вырвались из заколки, унесенные ветром. Я завороженно наблюдала, как Гён исчезает во мраке, и прыгнула следом, схватив Коула за ворот рубашки. Вместе мы упали в никуда.

Весело было, но недолго – как несколько кругов на карусели, сопровождаемые легкой дурнотой. Все, что я видела в кромешной темноте, – это узоры спилов на внутренней части ствола, мелькающее белое одеяние и красные перья, летящие мне в лицо. За собственным смехом я не слышала крик Коула, звучащий отнюдь не так радостно, как я ожидала. Мы летели несколько минут, пока я не увидела впереди проблески света и вдруг не покатилась по земле.