Трижды Тарас погружался в калейдоскоп биополей усадьбы, тщательно отсеивая ореолы живых объектов, людей и животных, но ауры Тони так и не обнаружил.

Навалилась тоска, душу охватило чувство гибельной безнадеги, захотелось бросить все и разбить голову о стену, но он пересилил себя, довел до состояния нейтрального позволения, очистил душу от гнева и печали, и в этом пограничном состоянии прави вышел над акваторией Живописной бухты, на берегу которой располагался комплекс зданий яхт-клуба «Голубой ветер», принадлежащего Рыжайсу. Хотя официальным владельцем клуба считалась мэрия столицы.

Радужное сверкание пси-ореолов развернулось перед внутренним взором текучим световым озером, плавно колыхаясь и вихрясь вокруг более темных пятен искусственных сооружений. Эти пятна сливались в некий неприятный, отталкивающий силуэт, напоминавший паука, и Тарас мимолетно вспомнил образное выражение «тарантул Тьмы», которым иерархи Круга называли структуры, пораженные «вирусом» темных сил. На яхт-клубе лежало проклятие, Печать Тьмы, что указывало на частое посещение этого места носителем Тьмы, эмиссаром Монарха по имени Конкере.

Тарас сжался, перестраивая диапазоны видения, чтобы уйти от «взгляда» яхт-клуба, не давая себе запаниковать и отступить. Если Конкере когда-нибудь и посещал клуб, то в настоящий момент его здесь не было, а сама по себе печать Тьмы была не страшна.

Людей на территории яхт-клуба Тарас насчитал всего два десятка. До начала сезона плавания оставалось еще порядочно времени, и собственно клуб был закрыт. Работал только его небольшой ресторан и сауна, да кое-где шевелились техники и яхтсмены-фанаты, уже начавшие подготовку своих яхт к спуску на воду. И тем не менее каким-то «двадцать шестым» чувством он уловил слабенький знакомый ментальный «запах» и едва не закричал вслух: Тоня, отзовись!

Ментальное эхо крика отразилось от волн и вихриков биополей, вернулось детским плачем и смолкло. Тоня не откликнулась, лишь просиял на мгновение абрис ее глаз, умоляющих и печальных, будто выхваченный лучом фонаря. Но и этого было достаточно, чтобы понять: она здесь!

Тарас «вернулся в себя», ощутив тесноту и несвободу тела, успокоил работающее с пулеметной частотой сердце. Привычно огляделся вокруг, примеряя новые возможности, связанные с переходом на уровень пракамьи. Он шел к этому давно, терпеливо следуя советам учителя, но лишь душевные потрясения последних дней довели его «до кондиции» и позволили овладеть очередной сиддхой. И некому было открыться, некому похвастаться, не с кем поделиться своими ощущениями. Он снова был один.