– Тогда идем? – Я обращаюсь к Кортни и снова улыбаюсь. От этой натянутой улыбки уже болят щеки. Надеюсь, она хотя бы выглядит естественно.

Кортни кивает и, взяв меня за руку, следует за мной к кухне. Мы протискиваемся сквозь толпы людей, и я чувствую затылком, что Эйсто не отстает от нас, а значит – и еще две обузы. Все идет по плану.

Мы проходим к заднему двору через кухню и наконец-то оказываемся на улице.

Когда я говорила о крутой тусовке у воды, я лгала, но, как оказалось, я даже преуменьшила – здесь разразилась вечеринка похлеще, чем в доме. Колонки, стоящие по периметру двора, разрываются от музыки в стиле электропанк с примесью синти-поп. Лазурный бассейн сияет от бликов мигающих ламп в форме фламинго, пальм, незамысловатых надписей и коктейлей. Их так много, что пестрит в глазах и начинает кружиться голова. Но мне нравится.

Вокруг бассейна собралось по крайней мере человек сорок. Всем весело. Никого не заботит прохладный ветер или влажный газон. Это неважно. Все поголовно охвачены эйфорией. Люди двигаются в такт энергичных битов, смеются, ловят кайф и задирают лица к небу. Они танцуют, отхлебывая из своих стаканов, и наслаждаются каждой секундой.

Я замираю и отстаю ото всех на несколько шагов. Меня завораживает это зрелище. Мне нравится, как разноцветные неоновые полосы скачут по силуэтам толпы, отпечатываясь на их счастливых лицах. Забавно, но в реальности я даже не застала эту часть вечеринки. Я не вышла на задний двор, потому что была раздавлена и топила себя в слезах на плече Фреда. Приятно, что мое изобретение воссоздало все именно так. Наверное, на подсознательном уровне я рисовала себя именно такую картину, и теперь я полноценно погружаюсь в нее.

Я медленно моргаю и фокусируюсь на фигуре Эйсто. Он оборачивается и сталкивается со мной взглядом. В его серых глазах отражаются неоновые огни. Розовые, фиолетовые, голубые. На мгновение я теряю способность двигаться. Музыка обволакивает нас. Возгласы людей отходят на задний план. Больше ничего нет. Вокруг все растворяется, смазывается в одно пестрое пятно, покрытое туманом. Все меркнет на фоне его глаз. Все тухнет. Звука нет. Скорости нет. Мы вне пространства и времени. Мы остановились, чтобы насладиться моментом.

Эйсто невозможно красив. Настолько, что будь он исчадием ада, пришедшим по мою душу, я бы не раздумывая подписала любой договор. Я бы обрекла себя даже на вечные муки, если бы только Эйсто приводил в действие мой приговор.

Меня тянет к нему, и я ступаю вперед. Наша «пауза» меняется на «плей».

Я постепенно оттаиваю. Возвращается слышимость, и музыка опять бьет по ушам. Возвращается видимость, и рассеявшийся задний план собирается в четкое изображение. Снова толпа, снова танцы, бассейн в неоновых огнях и темное небо. Возвращается и трезвость ума.