– Нет. И если бы да, то была бы девушка.
– Прости. Я не подумала.
– Да ладно.
– Ну, проехали. А у меня есть. Парень.
– Да, ты это как-то упомянула. Между делом. – В глазах его проскользнула искорка.
Я засмеялась:
– Знаю. Я… просто не хотела обижать Карена.
– Карен. – Он произнес это так, будто пробовал имя на вкус, будто впервые в жизни услышал такое странное слово.
– Но, чтобы ты не подумал, что я, странствуя во времени, постоянно изменяю своему парню (тут Джейми хохотнул): у нас с Кареном все непросто и, попав в прошлое, я очень отчетливо осознала, что плохо понимаю, почему мы с ним вместе. Ну, это. В смысле, у меня к нему не какая-то там сумасшедшая любовь, а потом, мы же с тобой просто все время разговариваем, и – ну и что в этом такого? И – да, короче, мне вообще лучше замолчать. – Я провела ладонями по лицу, делая вид, что рыдаю.
Джейми расхохотался на весь вокзал.
– Саманта, да все в порядке. Ты не переживай. Вообще ни о чем. Все очень странно, с нами тут происходит такое, чего ни с кем не происходило. И вообще, мы должны думать о своей основной задаче. Это наше все.
И хотя все это напоминало наставления тренера футбольной команды, оно сработало. Просто было в Джейми что-то правильное и надежное. Я ему доверяла – все то, из-за чего я чувствовала себя неуверенной, рассеянной, вдруг исчезало в его присутствии.
Этот разговор дал мне кучу пищи для размышлений, но я решила пока оставить их на будущее. Мы вышли вдвоем из здания вокзала в ночной Лос-Анджелес.
глава 30
один день до бала
Сегодня будут голосовать за номинантов, и мне хотелось одного: бегать по школе и орать, чтобы все отдали свои голоса Присцилле, одновременно осыпая всех подряд купонами на химчистку. Но до того нам с Джейми предстояло сделать презентацию про законопроекты.
В классе мы сели рядом, оба ерзали – в воздухе, точно электричество, потрескивала наша общая тайна.
Перед нами было два других выступления. Первая пара просто зачитывала по очереди свой текст, совершенно бесконечный, о том, почему нужно было принять закон о гражданских правах 1964 года, – они ну прямо позорили один из самых важных принятых Конгрессом законов. Если им поставят больше тройки с минусом, нет в этом мире справедливости.