Я разрыдалась, заревела как маленькая.

– Ух! Да я жива, чего ты плачешь? – пожурила меня хальмони.

В ответ я засмеялась, продолжая реветь. Столько всяких чувств. Облегчение, счастье, а с ними полное изнеможение после всех событий последней недели.

Я почувствовала, как чья-то рука слегка сжала мне плечо.

– Подойди поздоровайся, – сказала мама.

Я удивленно подняла на нее мокрые глаза. Может, мне это только привиделось, но в этой новой маме было что-то до странности знакомое. Другое, но знакомое. И тут до меня дошло. Она напоминала мне Присциллу.

Впрочем, думать об этом мне было некогда. Я шагнула к постели хальмони, потянулась к ее руке. Она крепко сжала мою ладонь.

– Привет, хальмони.

– Привет, Сэмми. – Глаза ее светились. – Уж ты прости свою хальмони за то, что она заставила тебя волноваться.

– Я еще подумаю, – ответила я, смеясь. – Понятное дело, ты одна во всем этом виновата.

– Да, виновата, – подтвердила она, но уже серьезно. – Я ничего тебе не говорила про свое сердце.

Меня будто ударили – глубинный смысл этих слов заставил меня пошатнуться. Я ведь успела узнать другую хальмони – вдову и мать, с трудом сводящую концы с концами, и это заставило меня по-новому оценить мою любимую бабушку: ее чувство юмора, довольство жизнью, а главное, я новыми глазами увидела то, что есть у меня, – то, чего смогла достичь моя мама, потому что бабушка дала ей такую возможность. Я увидела все слои нашей сложной истории.

Я наклонилась и бережно ее обняла, зная, как она еще слаба.

– Я тебя прощаю.

Тут она бросила на меня лукавый взгляд:

– Гм. А долго я провалялась в коме?

– Всего день.

– Да неужели? Занятно, – пробормотала бабуля, взгляд ее блуждал по моему лицу. – Я, Сэмми, кажется, видела тебя во сне. Ты как будто все это время была рядом.

Я вспомнила, какой видела ее в последний раз: выражение ее лица, перед тем как захлопнулись двери лифта. Мне тогда показалось, что она, вопреки всем законам логики, меня узнала. Видимо, моя связь с хальмони была так крепка, что проникла даже в прошлое. Какое-то волшебство, я никогда этого не пойму.

Тут пришла медсестра, постучала в дверь.