Времени раздумывать больше не было. Они вернулись к уступу.

Под ним стоял Воргнон. Вид у него был недовольный – в маленьких глазках плясало злое пламя. Большая голова была опущена к песку. Лиелиты не было видно – пока Артема и остальных не накрыла большая темная тень.

Раскинув крылья, преемница парила над ними.

– Выбор сделан, – сказала Тофф ласково. – Лиелита примет силу Аждая, которую юноша Арте отдаст добровольно. После этого Арте и Ган помогут нам в поимке Саандора. Саандор умрет – и последний удар будет нанесен Воргноном.

Кабан зловеще хрюкнул, и его голос зазвучал у Артема в голове.

«К лучшему. Возьму свое силой. Убью человека. Легко».

Голос звучал ровно так, как Арте представил бы себе голос кабана, если бы его попросили.

– Время отдавать то, что тебе не принадлежит, человек. – Тофф говорила ласково, но в мед ее голоса добавили пару кусочков льда.

Вдруг кто-то укрыл его от кружившейся тени, и с изумлением Артем понял, что Дайна и Ган шагнули вперед одновременно.

Ремистер визгливо расхохотался:

– Что я вижу? Люди, как всегда, решают нарушить соглашение в последний момент? Какая неожиданность! – Его голос возвысился и заполнил собой долину. – Я раздавлю вас, как новорожденных холхи, одного за другим! Мерзкого вора первым!

– Ремистер, Ремистер. – Кусочки льда в голосе Тофф стукнулись друг о друга. – Все это только недоразумение. Не так ли, дитя?

Ган вдруг молча упал на колени, как будто кто-то ударил его по ногам. Дайна испуганно взвизгнула.

– Да, – быстро сказал Артем. – Так. Я отдам. Отдам добровольно.

Лиелита, все это время чертившая круги в небе над ними, начала плавно снижаться.

– Верное решение, – прошептали губы ламии на груди Верфетуйи.

Лиелита приземлилась перед Артемом, подняв когтистыми лапами тучу песка. Ее лицо оказалось прямо напротив его лица. Алые губы, как будто вымазанные кровью, приоткрылись, словно гарпия готовилась к поцелую. Черные глаза походили на два глубоких болота в жесткой осоке ресниц.

И тут же голоса богов зазвучали в нем, наполняя, распирая – разрывая.

Артем закричал и упал на колени. Песок был горячим, как раскаленная сковорода. Он попытался оторвать ладони и не смог. Кожа на руках как будто закипала, песок под ним плавился, и Артем закричал от боли. Ему показалось, что кожа слезает с него, стекает, как воск с плавящейся свечки. Еще чуть-чуть – и он останется здесь навеки, смешавшийся с горячим песком.

У него за спиной что-то возбужденно говорил Ган, и Дайна отвечала – он не слышал что. Боги не умолкали.