– Подождите. – Теперь Ган все понял – картинка сложилась, встали на место недостающие кусочки пазла. – Так все это время ты знала, что осколок у меня на шее? Поэтому и оставила его мне? Чтобы мы принесли его сюда?

«Осколок делал тебя сильнее, дитя. Это было нужно, чтобы защитить вас. И ведь осколок все равно оказался бы здесь, в долине».

«Только что-то ты не спешила рассказать нам о нем, – прошипел Ремистер, и шар вспыхнул ярко-алым. – Судя по тому, что сейчас, силясь увидеть его, я не вижу ничего, – люди тебя обдурили. Но нам ты и об этом сообщить не удосужилась. До последнего надеялась заполучить осколок только для себя, так? Забрать его, пока они не ушли в иные земли?»

«С его силой ты могла бы защитить своих посвященных от проломов. – Две пары глаз Верфетуйи моргнули. – Которые продолжили бы открываться даже после исцеления мира. Ведь если бы ты получила осколок, на той стороне закрыть проломы было бы нельзя. Паства шла бы к тебе, чтобы от них защититься… Красивая игра, матерь милости». – В ее голосе звучало самое настоящее восхищение.

А вот Ремистер продолжал кипеть гневом:

«Да уж, просто красота! Самое время стряпать очередную интригу, когда судьба мира на волоске!»

Тофф повернулась к Артему – и за сиянием ее лица Гану почудилась улыбка.

«Будь благодарен, Арте. – На разгневанного Ремистра она и не смотрела. – Начинай учиться. Это и значит быть богом. Ты – часть круга, но для тебя всегда важнее всего будет твоя паства. Твоя власть».

«Ну перестаньте. – Верфетуйя заговорила мягко, будто успокаивая ссорящихся детей. – У нас будет время разобраться с этим. Когда было иначе? Сейчас важно то, что Арте – один из нас. И его условия придется принять во внимание».

Ган услышал легкий звон цепи у себя за плечом. Обернувшись, он увидел Мию-Литта, легко, как по воздуху, ступающую по песку. Ее прекрасное лицо было безмятежным, а в вытянутых навстречу скале ладонях ало сиял крохотный кристалл… Тот самый осколок камня из волчка Каи, который она спрятала в пещере.

«Проклятье! – Ремистер топнул ногой, и световой шар колыхнулся. – Конечно, в пещере. Там, где мы не могли увидеть. Паршивая девчонка предала нас. Предала весь наш мир в угоду другому, людскому, с которым даже не знакома».

– Она вас не предавала, – возразил Артем. – Ваш мир ничего не потеряет от того, что уцелеет мой.

«Гордые люди собрали пыль и пожелали использовать в своих интересах, – прошептали губы ламии на груди Верфетуйи. Драконьи продолжили: – Пожелали использовать то, что не сумели понять. Люди везде одинаковы. Там. Здесь».