Светка подхватила меня под руку и потащила за собой:

— Ну, идём же! Что встал?

Прежде всего я, как всегда, вымыл руки. Пока раздевался (куртка, пиджак, рубашка), Светлана традиционно сходила в душ. Пришла, закутанная по самое горло в свой банный белый махровый халатик, села на кровать.

— Мне как сегодня лечь? — спросила она, почему-то пряча глаза.

— Да как хочешь! — внезапно разозлился я. — Можешь вообще попрыгать!

На меня нахлынуло чувство равнодушной усталости. Кажется, всё перегорело. Или надоело. Когда-нибудь такое должно было случиться. Я в очередной раз пожалел, что Герис пропал. Он бы подсказал в конце концов. Или уровень, как он говорил, гормонов снизил.

Я встал, одел рубашку, костюм и направился в прихожую.

— Да ну тебя нафиг! — отмахнулся я. — Два дня уже глумишься. Другого себе найди.

— Антоша! — она подбежала ко мне в прихожую, когда я уже натягивал туфли. — Ну, пожалуйста! Пожалуйста!

Она даже обняла меня, прижалась ко мне, и я опять растаял.

Снова разулся, повесил костюм в прихожей, прошёл в её комнату.

— Ложись на спину, — скомандовал я. — У нас с тобой остались только мышцы груди и живота.

Она скинула халат, оставшись в широких трусах и бюстгальтере, легла поверх покрывала, вытянувшись и сжав ноги, закрыла глаза. Под самой ключицей я заметил у неё квадратный кусок пластыря.

— Что это? — удивился я.

Она немедленно закрыла его рукой:

— Не трогай, пожалуйста! Прыщ вскочил.

— Ну, ладно, — ответил я, решив вернуться к этому вопросу потом, после процедуры, с точки зрения лечения.

Мышцы живота мне удалось «закольцевать». Я положил ей свои руки на бока и пустил «живую» силу по кругу: через нее, потом через свой «клубок». Мне это даже понравилось. Я ведь от этой процедуры практически совсем не уставал. Более того, мои энергоканалы развивались, получая неплохую тренировку.

Пресс у Светланы заискрился ярко-зелеными, похожими на бенгальские, огнями. Я откинулся на спинку стула, любуясь своей работой и красотой, разумеется, в магическом зрении. Жаль, никто этого не видит.