Только это уже не имело никакого смысла. Глубокий вдох-выдох, еще раз, еще — пожар внутри меня стал угасать.

— Ты молодец, хорошая артистка! — вставая, выдавил я, скорее, чтобы хоть что-то ей сказать. — Я ведь поверил даже…

В прихожей я надел пиджак, куртку, не спеша обул туфли, умышленно делая всё старательно, медленно и обстоятельно, контролируя каждое движение. Я боялся сорваться. В моём случае это бы закончилось печально не только для моей теперь уже «бывшей» подруги, но и соседей точно!

— Он меня шантажировал! — пискнула Светка, показавшись в дверях комнаты.

— Вот! — я замер. — Совсем забыл.

Я бросил в неё конструкт подчинения и приказал:

— Ты никогда, никому, ни при каких обстоятельствах не расскажешь про меня, про мои способности и про то, что я делал.

Я вышел на лестничную площадку и аккуратно, словно стеклянную, притворил дверь.

Спустился вниз, вышел из подъезда на улицу и побрёл к себе.

Внутри меня было пусто. Пожар угас. Убить никого, в том числе Светкиного неизвестного мне любовника, который её якобы шантажировал, уже не хотелось.

На полпути я обнаружил, что забыл у Светки сменку. Усмехнулся, мысленно махнул рукой. Завтра попрошу Мишаню сходить и забрать.

Тут же вспомнил про загадочное поведение Мишки и Андрея, про все их недомолвки, мол, «потом», «позже» и всё такое.

Внезапно сильно раз-другой кольнуло внутри груди слева. Получается, они знали? Неужели, правда, знали. Я вдруг обнаружил, что у меня текут слёзы. Я мотнул головой и утёрся рукавом.

Что за ерунда? Я — маг! Волшебник! Единственный на Земле! И пускаю слёзы из-за какой-то слабой на передок бабы?

Я засмеялся, вспомнив, что забыл, точнее, оставлял на потом рассказать Светлане, что очистку мышц время от времени необходимо повторять. И чем больше тренируешься, тем чаще надо её повторять. Всё зависит от интенсивности тренировок.

Захочет Светлана стать чемпионкой, через полгода вернется к прежнему состоянию, если не хуже. Либо пойдет ко мне на поклон.

Мне только сейчас пришло в голову, что я, сам того не зная, подсадил её на свою «иглу». А пройдет время, те же полгода, и это умолчание вполне будет выглядеть утонченной местью.

Пустота внутри пропала. Даже вроде настроение поднялось. Я поднялся с лавочки (когда это я успел на неё присесть?) и направился домой.

У подъезда стояла, сложив руки на груди, тётя Маша и смотрела прямо на меня, в лицо. Подойдя поближе, я поздоровался. Соседка не ответила. Я пригляделся и понял, что тётя Маша пристально вглядывается куда-то мне за спину. И руки у неё на груди не сложены. А одна даже засунута за отворот старой куртки. Я едва успел подумать, на что пенсионерке купить новую нормальную куртку?