Блондинка бросила на графа и Тимура последний испепеляющий взгляд, полный презрения, и стремительно вышла из комнаты. Да так хлопнула дверью, что в шкафу зазвенели бокалы. Наверное, пошла пить валерьянку или планировать месть. Или пить месть и планировать валерьянку. Кто этих аристократов разберет.

Граф проводил ее тяжелым взглядом, затем устало опустился в кресло. Тимур, закончив изображать гусеницу, подполз к отцу и посмотрел на него снизу вверх.

— Папа, а гусеницы видят сны? — спросил он с детской непосредственностью. — Мне кажется, я видел сон про то, как летал… и как одна тетя била меня плеткой… Это было щекотно! Хи-хи.

Граф несколько секунд молча смотрел на сына, затем мягко отстранил его. В его взгляде было лишь раздражение.

— Вероника, — сказал он, не глядя на брюнетку. — Проследи, пусть врачи попробуют еще раз. Может, какие-то новые препараты… Хотя я сомневаюсь. Похоже, наш Тима окончательно превратился в овощ. Хорошо, что он не старший сын.

«Вот это папаша года, — не удержалась от комментария Алиса. — Премию ему Дарвина, срочно!»

Я почувствовал укол… нет, не жалости, скорее, какого-то странного понимания. Быть сыном таких родителей — то еще испытание. Даже для такого засранца как Тимур.

Двое крепких парней вошли и почтительно, но твердо увели Тимура. На прощание он успел крикнуть:

— Пока, папа! Пока, тетя Вероника! Пока, невидимый друг за столом! Не ешь всю пыль, оставь и мне! Я принесу ложку!

Охранники удивленно переглянулись, но промолчали. Когда дверь за ними закрылась, граф Кайлов откинулся в кресле и закрыл глаза. Вероника подошла к нему и положила руки ему на плечи.

— Дима… — начала она мягко.

— Не сейчас, Ника, — он открыл глаза, и в них была только усталость и злость. — Эта стерва… когда-нибудь я от нее избавлюсь. Иначе она меня просто задушит своей страховской спесью.

— Всему свое время, любимый, — прошептала Вероника, наклоняясь к нему. Ее профессиональная маска исчезла, сменившись выражением нежности и… чего-то еще. Гораздо более опасного. — Род Кайловых обойдет Страховых и получит власть. А потом… решать будешь только ты…

Она провела пальцем по его щеке. Граф перехватил ее руку и притянул к себе.

— Ты единственная, кому я могу доверять, — сказал он глухо. — Что с Ветровым? Твои люди точно его раскусят? Я слышал, паренек странный… с сюрпризами…

— Не волнуйся, — она улыбнулась хищной улыбкой. — Он здесь, как мышь в мышеловке. Мои люди изучат каждую клетку его мозга. Если он и правда нашел что-то по настоящему ценное… мы скоро узнаем.

— Хорошо, — граф кивнул. — Этот простолюдин слишком уж… странный.