Воин-Врач II

Воин-Врач II

Глава 1 Новые границы невозможного

Глава 1

Новые границы невозможного

Народ, жадный до новостей и сенсаций, что в моём «прошлом будущем», что здесь, начинал стягиваться к причалам. Мы с Глебом ехали шагом, он слева, на шаг позади. Справа, чуть ближе вперёд, шагал конь Яна Немого, время от времени всхрапывая и сбивая ритм. Его Тимеклис* такого себе никогда не позволял. Но они вместе с Бураном и Ва́ровым Палом отдыхали на подворье Пахома, лучшего в Киеве коновала. Здешний Айболит обещал, колотя себя в длинную сивую бороду, что Пала и Бурана в строй вернёт скоро, а вот про вороного попросил дней пять на подумать, чем сразу расположил меня к себе. Мог бы тоже поклясться, что вылечит, но не стал обещать заранее: профессионал, и не алчный, как многие в этом городе — на вопросы об оплате за труд махнул рукой, пробурчав, что посчитает тогда, когда будет, за что деньгу принимать.

* Тимеклис (tīmeklis) — темнота или тьма (латгальск.).

За воротами, казалось, толпилось пол-Киева. Потому что ближе к сходням пройти мешали волнорезы из Ждановых. Тут было не только три заслона, о которых говорил Всеслав, но и два заграждения по периметру, довольно широкому, причём в рядах второго полукольца через две-три фигуры в кольчугах и шеломах попадались знакомые кожаные безрукавки. Видимо, Ставр начал «боевое слаживание». Но фигурами эти, в коже, от полоцких великанов почти не отличались, и рогатины у них в руках тоже были не тоньше и не короче. И головы они склоняли, приветствуя князя с сыном, точно так же. Видимо, дисциплина в «лесных войсках» была на нужном уровне.

Заслоны один за другим открывались перед мордами коней и закрывались позади нас. Посторонних, вероятно, желавших под шумок проникнуть на берег, отсекли ещё на втором периметре. Лишних людей на причалах не было. С нашей, по крайней мере, стороны. Комитет по встрече получился вполне представительный — перекрыть для визита неизвестных гостей не самый маленький участок берега в эти времена, пожалуй, мало кто и где смог бы. Как и усыпать все крыши и высокие деревья снайперами. Но недавняя заваруха показала, что дружина работала слаженно и крайне эффективно, и это, надо полагать, и ей само́й понравилось. И веры в Чародея, которому довелось служить, тоже добавило. Хотя, казалось, куда уж больше?

Лодьи, явно местные, русские, судя по узнаваемым обводам и формам, стояли у сходен. На вёслах сидели широкоплечие бородатые мужики, видом тоже неотличимые от тех, что встречали гостей на берегу. Настораживало только то, что рукояти многих вёсел были заляпаны красным и кое-где замотаны тряпками. То, что я и князь помнили про гребцов этого времени, говорило, что на их ладонях, твёрдых, как конское копыто, можно было гвозди прямить или угли переносить. Видимо, они и вправду очень спешили. По запалённому дыханию, даже сейчас, через несколько минут после швартовки, по запавшим щекам и выражениям лиц это было понятно. Но кровавых полос через все спины видно не было, значит, гнали их не кнутами-ногайками. А вот зачем они так летели к Киеву — только предстояло выяснить. И помочь с этим явно планировал вон тот здоровый кривоногий осанистый дядька, что как раз перебирался через борт первой лодьи. Один и без оружия.