И как же отрадно бывает, когда среди этой массы вдруг блеснет искра! Как с этим Петрухой Смирновым, фельдфебелем с Охтинского завода. Царь усмехнулся, вспоминая недавний визит. Приехал с Брюсом на его «чудо-машину» поглядеть. Думал — ну, очередной прожектер, коих развелось немало. А тут — стоит бандура деревянная, неказистая, а дело какое делает! Ствол пушечный сверлит — ровнёхонько! Гладко! Без кривизны, от которой вся стрельба насмарку идет. И ведь сам додумался, чертяка! Не по книжкам немецким, а своей головой. Схватил суть: не сверло крутить, а ствол! Просто, а гениально!

У Петра аж руки тогда зачесались. Так хотелось самому к этому вороту встать, рычаги покрутить, почувствовать, как сверло в металл идет, как стружка сыпется. Он ведь сам и плотник, и токарь, и корабел — любит ремесло, любит, когда из дерева и железа вещь умная, полезная выходит. Но нельзя! Кругом соглядатаи. Шлаттер глазами хлопает, обер-мастер пыхтит, адъютанты стоят… Покажешь свой интерес чрезмерный — сразу шепоток пойдет: «Царь новой игрушке радуется». А то и хуже — прознают шведы раньше времени, что у нас тут затевается. Нет уж, надо вид делать строгий, деловой. Одобрил, приказал делать еще, денег пообещал — и довольно. Пусть работает мужик.

Но мысля та, о станке том, манила. Этож не машина. Это — другое мышление! Системное, как Брюс говорит. Не тяп-ляп, на глазок, а по расчету, по чертежу. Вот чего не хватает! Чтобы не одна пушка удачная вышла случайно, а тысячи! Чтобы не один мастер-золотые руки был, а система, которая любого обучит, как надо делать. Этот Смирнов, он, похоже, понимает это. И про окопы свои толковал, и про гранаты, и про картечь… Смотрит на всю войну целиком. Голова! Таких людей надо беречь. И двигать.

Но и глаз с них спускать нельзя. Не потому, что не доверяет. А потому, что вокруг — зависть, злоба, косность. Обязательно найдутся те, кому его успехи — как ножом по сердцу. Особливо те, кто вчера еще нос воротил от «подмастерья Петрушки», а сегодня видят, что он и чином обласкан, и самим Царем отмечен, и Брюс ему покровительствует. Зашипят, заскрежещут зубами. Начнут пакостить исподтишка. Как с тем углем было, или с деньгами фальшивыми, что ему подбросили. Брюс докладывал. Знает Петр эти порядки. Сам через такое проходил.

И пришла ему в голову мысль хитрая. Надо бы Брюсу шепнуть, или Орлову, что за Смирновым присматривает. Да не за ним самим следить — он мужик прямой, видать, не вор и не предатель. А следить за теми, кто вокруг него крутится. Кто ему мешает? Кто палки в колеса ставит? Кто материалы портит или задерживает? Кто слухи распускает? Вот! Кто мешает Смирнову делать государево дело — тот враг! Враг порядка нового, враг победы, враг России! Стало быть — и личный враг Царя Петра. Вот так, через этого умельца, можно и другую гниль выявить. Тех самых бояр спесивых, приказных вороватых, мастеров ленивых, что тянут страну назад, в болото старое. Пусть Смирнов работает, строит свой завод образцовый, станки свои ладит. А вокруг него незримая сеть будет сплетаться. И кто в нее попадется, пытаясь делу помешать — тому не сдобровать! Тут уж Петр спуску не даст. Рубить будет под корень!