Да, путь предстоит долгий. И война эта еще крови попьет немало, и город сей строить — не один год уйдет. И людей переделывать — самое трудное.

Но он, Петр, не отступит, слишком многое поставлено на карту, не его личная слава — будущее России. Чтобы стала она вровень с державами европейскими, да флот ее боялись, армию уважали, а слово ее — слушали. Ради этого он готов и на болотах город строить и старые порядки ломать через колено, и лентяев гнать, и вредителей — на дыбу. А таким, как Смирнов, — помогать, двигать, давать волю. Потому что за ними — будущее. За ними — та самая сильная Россия, которую он видел в своих мечтах.

Царь отошел от окна. Пора было делами заниматься. Бумаги ждали, донесения, указы…

Глава 1

Глава 1

Ба-бах! Тяжеленная, железом обитая дверь захлопнулась с таким диким грохотом, что по стенам эхом гулкнуло и заглохло. Только в ушах звенит да тишина давит. А потом — вжик! — с той стороны засов по скобам проскрежетал, аж в мозгу отдалось. Всё. Приехали. Точка.

Был я Петром Алексеичем Смирновым, фельдфебелем, без пяти минут дворянином, которого сам Царь привечал, да и Брюс, его правая рука, жаловал. А стал — арестант, номер такой-то, в каменном мешке Преображенского приказа. Имя стерли, повесили ярлык «государственный изменник». В голове просто не укладывалось, как такое могло случиться!

Меня буквально впихнули в камеру. Теснотища — гроб! Стены — камень голый, мокрый, какая-то слизь по ним течет. С низкого потолка сводчатого — кап-кап-кап. Под ногами — солома гнилая, воняет прелью, мочой, аж дышать нечем. Воздух спёртый, тяжелый. Свет — только из малюсенького окошка под самым потолком, за решеткой толстенной. И то не свет, а так, серая муть питерского дня пробивается.

Я так и плюхнулся на эту гниль, спиной к холодной стене привалился. В башке туман, мысли вразброд. Как? Ну как так вышло-то? Только что — триумф, Царь хвалит, планы по заводу громадьё, чувствовал же — вот оно, я на своем месте, я ж нужен! И на тебе — камера, измена, светит дыба да плаха.

Кто? Вот главный вопрос. Кто ж меня так сурово подставил? Лыков этот, снабженец скользкий? Да, видел я его довольную харю, когда меня вели. Но он же — пешка, шавка. Сам бы не решился, кишка тонка. Значит, за ним кто-то покруче стоит. Кто-то из тех, кому я на хвост наступил своими станками, «композитом», кому все воровские схемы поломал. Кто-то, кто задницу греет в Питере, кому мой быстрый взлет поперек горла, и что Брюс с Царем меня привечают. Кто-то, кому мои разработки — как кость в горле, потому что из-за них его людишки не у дел остаются или его гешефт на армейском барахле летит к чертям. А может, и правда шведы? Англичане? Кому секреты мои понадобились? Но как же они это провернули? Через кого?