Даже моя собственная мать на следующий день после развода заявила мне в лицо, какой же я болван, раз «довел» жену до объятий другого мужчины. Да ладно, мам, я почти уверен, что у самой Карлы тоже было право голоса в этом вопросе. Но послушать Паулу Мендозу, так я чуть ли не собственноручно столкнул Карлу в постель к этому щеголю Горацию Кларингтону, а она в процессе падения каким-то чудом еще и растеряла всю одежду!

Да, за последние полгода многие называли меня болваном, тупицей, идиотом и целой россыпью куда более красочных синонимов, но ни одно из этих слов не ранило меня так, как эти три простых слова сейчас.

Возможно, потому, что человек, только что назвавший меня идиотом, — в буквальном смысле единственный во всей галактике, кого я теперь могу считать другом, напарником или хотя бы знакомым. В конце концов, все остальные, даже моя мать, думают, что три дня назад я погиб в системе Герсон.

И вот я поднимаю взгляд от койки в каюте нашего нового корабля, «Странника», на которой сижу, и смотрю на гибкую, но почему-то кажущуюся громадной фигуру Джессики Лин, только что высказавшей это простое, но уничтожающее мнение обо мне. Я знаю ее всего лишь одну очень долгую и богатую на события неделю, но каждый раз, когда я ее вижу, у меня до сих пор перехватывает дыхание. Она ниже меня, ростом сантиметров сто семьдесят пять, с прямыми черными волосами и азиатскими чертами лица. И все в ней, от лица до изгиба талии и бедер, совершенно. Но сейчас она злится на меня, поэтому… плачет? Стоп, почему она плачет?

Я-то ожидал, что Джессика будет сверлить яростным взглядом меня и почти пустую бутылку скотча, которую я только что осушил в тщетной попытке сбежать от реальности собственной смерти. Но, к своему удивлению, я не нахожу в ее лице гнева. Вместо этого ее потрясающее лицо мокро от слез, ручейками бегущих по щекам.

Любой гетеросексуальный мужчина, если он будет честен, скажет вам, что мало что способно вызвать в нем столь сильные чувства, как вид и звук плачущей женщины. Знаю, звучит сексистски, но это пробуждает в нас какой-то первобытный инстинкт из тех древних времен, когда мы жили всего на одной планете, а мужчины должны были защищать честь своих женщин, швыряя друг в друга камни или шлепая друг друга белыми перчатками. Или что-то в этом роде — я никогда не слушал на уроках истории. Если тема не касалась полетов среди звезд и стрельбы по всякой всячине из здоровенных лазеров, мне было не особо интересно.

Но вот теперь мне довелось испытать новое, волнующее чувство! То самое, которого я не позволял себе уже довольно давно: