— Кажется, это моя реплика, — бросил Кейн.

— Теперь понятно, почему вы меня призвали. Это настоящая головоломка.

— А я говорила.

— Знаю, но решила, что ты преувеличиваешь. Каков план?

— Я бы хотела, чтобы ты телепортировала их на перекресток, и тогда мы их выпустим.

Матильда придвинулась ближе к клетке.

— Посмотри на эту великолепную гриву.

— Только не восхищайся своими волосами слишком сильно, иначе лопнешь от гордости, — предупредила я.

В ее глазах мелькнул озорной огонек.

— В таком случае, почему бы мне не телепортировать их в штаб-квартиру Корпорации во время заседания совета директоров?

— Я не хочу рисковать тем, что кого-нибудь из животных заберут и засунут обратно в хранилище.

— Мне кажется неправильным держать их запертыми в этих животных формах. Для большинства из них это противоестественно. Что, если мы превратим их обратно в богов, прежде чем освободим? — предложила она.

— Думала, что у нас не получится, — сказала я. — Я пыталась снять ошейники, но ничего не вышло.

Кейн потер затылок.

— Мне кажется, нам следует сначала подумать, стоит ли это делать. Они не невинные люди. Они боги гнева, обжорства и жадности.

Ноздри Матильды раздулись от негодования.

— А Лорелея — богиня ночных кошмаров и призраков. Ты — принц ада. Я участвовала в Дикой Охоте, вселяя страх в сердца людей. Следует ли отказывать нам в праве на свободу и автономию из-за того, на что мы способны, а не из-за того, что мы на самом деле выбираем делать?

Кейн выглядел должным образом пристыженным. А нужно было просто позволить Матильде устроить принцу ада суровую выволочку.

— Матильда права, — сказала я. — Они распространяли свои пороки только потому, что были вынуждены. Их ошейники удерживали их в форме животных и контролировали поведение. Мы понятия не имеем, как они могли бы вести себя иначе.

— Именно, — сказал Кейн. — Мы понятия не имеем. Альтернатива может быть намного хуже.