Группа, посланная на разборку с неведомыми захватчиками, вернулась только к вечеру. В её ожидании я успел вдоль и поперёк излазить компактный, параллельно-перпендикулярный, гарнизон, по сути бывший обычным фортом. К обеду меня даже начали узнавать на улочках и приветственно кивать головами.

Что сказать, безликое поселение – именно такое впечатление сложилось у меня. Тесно поставленные друг к другу домики, частокол по периметру, свободного места почти нет. Несколько хозпостроек снаружи. Вся общественная жизнь сводилась к небольшой – десять на десять, площадке, где иногда устраивали народные гулянья.

Чтобы себя хоть чем-то занять, я пошёл на рыбалку. Да, на рыбалку. Выпросил у караульных удочку, стоявшую в углу их казённого обиталища, немного серого, травянистого хлеба и отправился к пруду, что красиво расположился во впадине неподалёку. Это и оказалась та самая «вода», про которую упоминали ночью мои четвероногие спутники. Дождавшись меня, Рося ушла к своей семье, тепло перед этим попрощавшись с Зюзей и по-дружески ткнувшись мне в колено своей умной головкой.

Поймать пока не удалось ничего, но я совершенно не расстроился. Напротив, даже испытал значительный прилив сил от такого простого, незапланированного отдыха. Уже и не вспомню, когда в последний раз вот так праздно проводил время. Всё куда-то иду, бреду, а о таких мелких радостях позабыл совсем. Доберман тоже ленилась от души, растянувшись в траве и иногда переворачиваясь с боку на бок.

Именно там, на берегу, мы и увидели медленно ползущий паровоз. Он еле-еле дополз до гарнизона, остановился, изрыгнув неприлично большое облако пара, и затих. С платформы начали спрыгивать бойцы. Я остался на месте – совершенно не хотелось пополнять толпу зевак, сбежавшихся отовсюду поглазеть на такое диво. Люди между тем суетились, много ходили вокруг этой железной громадины, однако через какое-то время ажиотаж пошёл на спад, а потом все рассосались по своим делам.

А у меня всё не клевало! И ведь видел, как в стороне играет, выпрыгивая из воды, вполне приличная для улова рыба – и настроение стало понемногу портиться. Ну хоть что-нибудь бы клюнуло, хоть из вежливости! Пришла запоздалая мысль: «Надо было не полениться и червячков нарыть», но теперь уже поздно.

Обидевшись на свои рыболовные умения, я начал собирать удочки, когда моё внимание привлёк свист. Кроме меня здесь больше никого нет, значит таким, не принятым у приличных мужчин способом, привлекают моё внимание. Разозлившись, обернулся к свистуну, чтобы в очень доступной форме рассказать, что я о нём думаю, однако не успел и открыть рот, как услышал: