Впереди была установка «Голос» и хранилище с чипами, слева — лестница наверх, там огня не было, и до выхода — рукой подать.

Она кинулась вперед, влетела в комнату и захлопнула дверь.

Он не умрет. Она не допустит, чтобы он умер. Кто угодно, пусть весь город сгорит, вся лаборатория, пусть все сгорит к черту, но не он.

…огонь.

…мне больно.

…Карага.

…все красное.

…я должен убить их.

…я должен убить их.

…я должен убить их.

…я должен.

Амелия схватила чип с его памятью, заметалась по комнате. От двери тянуло жаром, но дверь здесь такая, что огонь не пробьется. Огонь просто не может, не может, не может пробиться.

Она всхлипнула и закусила губу.

— Я смогу, — сказала она себе. — Это же я, Амелия Лукаш, я смогу.

Она рванула аварийный рычаг — теперь двери остальных боксов тоже открыты, может, кому-то удастся выбраться.

Наверху снова что-то взорвалось — от жара сдетонировали батареи экзоскелетов, поняла она. Если они рванут все разом, то никакие стены не спасут.

А ей очень, очень надо спасти его.

Она опустилась на четвереньки и заползла под стол. Хрупкая преграда дарила ощущение безопасности.

За дверью огонь уничтожал все, над чем она работала, но это ничего, лабораторию можно отстроить заново, все можно сделать заново, она вернет Измененного номер сто пятнадцать, сотрет его, а вместо него будет — Владимир.

Она свернулась калачиком, прижимая к груди чип и голубую папку с его данными.