— Сто пухов! — хором подтвердили грызунята.

Вслуху такого подъёма хохолков план был принят незамедлительно. Ситрик была не просто запасливая грызунья, а запасливая грызунья, постоянно трясущая в Избе Учёта — а в этой избе можно было найти что угодно, если знать где искать. Так что белка выдала Броньке и Баклышу накомарники и прочий инвентарь, крайне затребованный для существования на болоте — чесночные сухарики, в частности.

— Повезло вам, что комаров пока особо нет, — цокнула Ситрик, — Пока только мошки и обычные комары, не заразные. Летом пух бы йа вас пустила, ибо тупо, а так слазайте, покатайтесь по смехам.

— Иих, в пух! — привзвизгнул Баклыш.

— Думаешь, мы осилим весь песок с платформой? — почесал ухи Бронька, — За время-то да, но тут надо сразу, как йа понял…

— Это легко, йа думаю просто завернуть к вам Макки, пусть покажет, почём перья, вот и всё.

— А, тогда в пух.

В кормоблоке Избы набрали и корма с собой, чтобы не ходить на базар, потому как это не особо быстро. От огромного бревенчатого здания через участок леса шагов в полтысячи грызи выходили по тропинке к станции — навесу возле путей и будке, где чаще всего бдили только сорные куры, залезшие через окно. Это была пассажирская станция — и кстати одна из трёх, имевшихся по ветке. Вслуху этого возле навеса сидели пуши, и если подойти достаточно близко — слышен звук трясущихся ушей. Едва раковины повернулись на Ситрик, та мотнула своей и отмахнулась лапой:

— Нет три раза! Вот мой батяня, Бронька Треожисхулт, и не надо мне сейчас ничего на уши.

Грызи моментально опустили хохола и уши не пострадали, даже если было и надо — грызи умели беречь чужие уши, особенно если уж об этом прямо просили. Баклыш с интересом наблюдал за группками белок, мерно поцокивавших и то и дело катавшихся по смеху — надо думать! Для грызунят в посёлке болото было самым привлекательным местом в плане попыриться — потому как всякие другие интересности, вроде морских кораблей, ветряных мельниц или стальных заводов — были далеко, а болото в двух килоцоках езды.

— Давайте с вами съезжу, — цокнула Ситрик, — А то не найдёте Макки, будете мотаться, как овечий курдюк.

— Почему как овечий? Как бараний, — резонно поправил Бронька.

— Потому что йа знаю, где его искать. Та ещё белочь, забъётся в ельник и ни гу-гу…

Под поцокивание прикатился, не по смеху, по рельсам, состав из паровозика, вагонетки с дровами и пяти пуховозных вагонеток; пух поднялся на лапы и потянулся внутри. Вагонетка была узкая, так что умещались только два грызя рядом, залезая через боковые двери довольно символического типа — тонкие досочки, набитые на раму. Устроив хвосты в вагонетке, где кроме них сидели только три пуши, троегрызие закрыло эти самые двери на шпингалеты, дабы не вываливаться по дороге. Паровозик свистнул пару раз, а потом покатился, волоча состав с дребезжанием и стуком колёс по стыкам. Видно вокруг было идеально, потому как окна просто отсутствовали, имелся только навес от дождя, да и то судя по просветам, дырявый.