267 год правления 28 Императора.

Барон Тоц Двадцать Второй был и спокоен, и доволен. Его корабль — линкор «Огнедышащий К» уже забрал три жертвы — крейсера, подкупленные корпорациями для этой атаки, не могли противостоять орудиям баронского корабля, хоть и было ему уже более двух сотен лет.

— Переношу огонь на цель номер два-восемь, — прозвучал доклад старшего артиллериста, отчего Тоц недовольно поморщился — тяжелый крейсер, обозначенный на тактическом экране номером один-восемь, достался не ему, а барону Грельгу. Линкор того, хоть и был старше «Огнедышащего», но стрелять мог гораздо чаще, что, как и только что, приносило неплохие дивиденды в виде количества фрагов.

— Ничего, — барон мотнул головой, загоняя неприятную мысль в дальний угол сознания. — После боя разберёмся — кто реально работал, а кто добивал чужих подранков.

— Милорд? — услышав его бормотание, повернул к нему голову Янзон, до этого момента трудившийся над летописью битвы. — Вы что-то сказали, мой господин?

Янзон был правой, злые языки утверждали, что и левой тоже, рукой своего господина. Он сопровождал своего сюзерена повсюду, умело и заблаговременно, предусматривая, предотвращая, все мелочи, которые могли бы омрачить жизнь господина. Всё те же языки считали, что если Тоцу, вдруг приспичит в дороге, то беспокоится о бумаге нужды нет — Янзон всё проделает сам, обеспечив баронской заднице максимальный комфорт, и, что характерно — без помощи рук. А сейчас правая, или левая, рука барона трудилась над хроникой боя — потомки должны были, нет — они были обязаны получить наиподробнейшую хронику славных дел и великих побед Тоца Двадцать Второго.

— Да задрал этот Грельг!

— Да, господин, — помощник торопливо принялся заносить слова своего господина в свои анналы — ни одно изречение Великолепного Тоца, а именно так он именовался в хронике Янзона, не должно было пропасть в безвестности.

— Ты только, это… — ссориться с соседом барону совсем не хотелось. — Помягче, ладно? После боя, на разборе — правда, она всплывёт, понял?

— Да! Да, господин! Правда — она всплывёт! Она всегда на поверхности… Плавает… Гениально! — и он, у двоенной силой принялся набирать текст.

«Наичестнейшее и непредвзятое описание славных дел Великолепного Тоца, Барона рода Тоц, Двадцать второго» охватывало весь жизненный путь его повелителя. Сегодняшний бой был неотъемлемой части этой хроники, закончиться которая должна была только спустя несколько лет после смерти барона — Янзон заблаговременно позаботился о куске хлеба не только для себя, но и для своих детей, зарезервировав авторские права на много лет вперёд.