— И это состояние… Эээ… Типично для всех? — Надеясь, что епископ, как и в прошлый раз будет откровенен, наивным тоном поинтересовался он.

— Конечно! — Искренность, звучавшая в тоне, начисто отметала какие-либо сомнения в том, что могло быть как либо иначе: — Мы поддерживаем детей наших в самых наиблагоприятнейших условиях! Мы…

Послышавшиеся у них за спинами характерные звуки, заставили епископа замолчать и, вместе с Сэмом, обернуться назад.

Там, зажимая рот рукавом рясы, стоял, согнувшись почти вдвое, Лафит. При помощи Дока ему удалось добраться до края площадки, где он и опорожнил свой желудок, упав на колени.

— Молодой, нежный ещё, — виновато разведя руками, Сэм подошёл к цилиндрам, вызвавших такую реакцию своего подопечного, а, уже в следующую секунду, несмотря на моральную готовность к ожидаемому зрелищу, едва не последовал его примеру.

Темно бурая взвесь, прежде скрывавшая очертания размещенного внутри объекта, теперь осела на дно, и перед ним, во всей своей обнаженной красе предстало содержимое капсулы.

Если к виду мозга Сэм был готов, то вид висящего в растворе мозга, всё ещё соединенного с позвоночным столбом, лишенным привычного нам костяного панцирь позвонков, отчего белесые нервы разлохматившись, плавали, слегка шевелясь в омывавшей их жидкости — такое зрелище оказалось чрезмерным даже для него.

Поспешно отвернувшись, он оттер с лица пот и, подняв голову перехватил взгляд игумена, в чьих глазах читалось, нет не презрение над слабой выдержкой инквизитора, а скорее удивление, смешанное с тревогой и озабоченностью.

— Никак не могу привыкнуть, — попытался слабо улыбнуться Сэм, желая сгладить эффект: — Я уже давно в допросах участия не принимаю… Размяк.

— Не переживайте, — поспешил прийти ему на помощь Маркорий: — Я и сам долго привыкал. Вот, возьмите, — щелкнув пальцами, он протянул к Борхо руку, и тот, не сводя подозрительно озабоченного взгляда с Люциуса, протянул, вытащенную из-за пазухи флягу.

— Я ожидал подобного, — не обратив никакого внимания на взгляд своего наперсника, ответил крышку епископ и, сделав небольшой глоток, протянул её инквизитору: — Я здесь часто бываю, — продолжил он, наблюдая как Сэм, сделав несколько глотков, протянул её дальше — Лаф и Доку: — Стою здесь и размышляю. Согласитесь, — он коснулся кончиками пальцев стенки колбы: — Как велик промысел Божий. Такие хрупкие и одновременно — какова сила жизни, заложена Им в нас?! Вот так — будучи лишенными тела, оставленными обнаженными, — приняв флягу от врача он сделал ещё пару глотков: — И, тем не менее — человек продолжает жить!