– Нагло. Но… Это тоже может быть забавно, я помню, как ты выглядел год назад. А в новую жизнь нужно вступать, расплатившись с ростовщиками. – Тортус дёрнул себя за бороду. – Действуй. Развлеки меня.

Я разогнулся и развернулся к жителям. Гомон стих. Все смотрели на меня. Я ощущал на себе десятки глаз. Осматривал стоящих передо мной и впитывал в себя их взгляды. Полный гордости – от мамы. Удивления – от семьи дяди. Восхищения от Диры и Тукто. Опаски – от большинства жителей, которые не знали, чего от меня ожидать. Ненависти и страха – от шакалов. Вины и страха – от тех троих, что тоже тогда спас отец. Но были и взгляды, которые я не мог разобрать. Ларг, Порто, Ракот – слишком много у них было в глазах. А вот Скирто – я буквально видел, как он сходил с ума от ужаса. Да, всё верно, крысёныш, я начну с тебя. Я думал, что время мести вам придёт после Виргла, но Воин Тортус оказался сильно не таким, каким представлялся мне год назад. Даже не ожидал его согласия и такого не подобающего Воину поведения. Словно он простой человек.

– Скирто, ты всегда относился ко мне внимательнее всех. Не упускал случая поделиться со мной забавной выдумкой. Посмеяться над потешным малым, – я смотрел на него и морщился от презрения, крысёныш был белым от ужаса, и его била дрожь, вряд ли он мог даже говорить, а уж тем более удрать от меня. – Хватит дрожать. Я ведь никогда не убегал от тебя. Считай, что небо устало выслушивать мои просьбы и снизошло к тебе. – Я помедлил, а затем ударил так, как научил однажды Вартус, сбоку в колено. Впрочем, силы удара хватило на обе ноги.

Взвыли два голоса – Скирто и его матери. Кари бросилась к воющему на земле сыну. Мне показалось сначала, что она кинется, и я привычно поднял ладонь, чтобы наложить печать. Но к счастью, и она одумалась, оставшись причитать над сыном и его сломанными ногами, и я опомнился, не став раскрывать свою тайну. Да, ходила парочка баек о том, как прорвавшиеся к пику закалки сводили счёты со своими обидчиками. От историй, что вполголоса рассказывали у костра взрослых, волосы дыбом вставали у подслушивающих. Охотники говорили, будто Воины смотрели на такое сквозь пальцы. Слишком ценен был возвысившийся, чтобы разменивать его желание мести на десяток никчёмных жизней. Жестоко, да. Но такова цена возвысившихся. И поэтому тоже десятая звезда так манит. И это оказалось правдой. Мне разрешение на месть выдали авансом, да и не думаю, что Тортус бы позволил мне убивать кого-то. Пока не позволил. Я бросил в его сторону быстрый взгляд. Смотрит, на лице опять лишь след улыбки и спокойствие, будто он сидит на берегу реки, любуясь текущей водой. Значит, продолжаем.