Для начала я растянул печать Указа на пять шагов, на пробу вписав в него древний символ означающий сон и символ, что по книге отвечал за время равное ста вдохам. И медленно, не спеша, принялся двигаться в нужном мне направлении. Я отвык от такого передвижения. Привык, что успеваю оценить, куда шагаю и то и дело сокращаю путь либо Шагами, либо Рывком. Здесь же мне уже через полчаса пришлось прятаться. Похоже, что это место силы нравится не только Шершням. На пути попался целый выводок жуков — Робких Усачей — куда-то ползущих. Конечно, я не стал их трогать. Напротив, уменьшил Указ, затаился и воспользовался Смарагдовым Ящером, маскировкой, становясь и вовсе невидимкой. С этими вонючками, несмотря на имя, мало кто рискнёт связываться. Не прибыль, а сплошные проблемы.

Так и пошло. За следующие часы я понял, что чем дальше, тем меньше встречается следов обычных зверей и всё больше хитиновых тварей. Возможно, их реже трогали шершни. Реже, потому, как и на моих глазах десяток хозяев местного места силы, насмерть зажалили огромную сегментированную Ползушку и даже сумели утащить её с собой, а значит, мира между ними не было.

А вот меня, пока, их внимание обходило стороной. Отсутствие запаха, одноцветная и покрытая грязью одежда, шляпа, утыканная свежей травой без единого цветка, осторожные шаги, приглушённые действием амулета... За всё утро я сумел привлечь к себе всего десяток жёлтых разведчиков улья. Они влетали под мою огромную печать и тут же на них опускались её крошечные копии. Ещё мгновение полёта и те, кто наводил на окрестности ужас, осыпались под мои ноги. Уж не знаю, как спят Шершни, но это вполне на них действовало. Сначала, взглянув на первую жертву, я решил, что она погибла, но нет — печать Указа ведь оставалась на месте. Только через положенные сто вздохов она развеялась, а Шершень принялся дрожать всем телом, издавая отчётливо слышимое жужжание, а после и вовсе поднялся с земли и улетел, словно забыв про меня. Впрочем, этому я только обрадовался. Хотя и не ощущал поначалу потерь сил, но уже через два часа пути Шершни принялись десятками валиться мне под ноги, вынуждая тщательно выбирать направление, куда шагать, чтобы встречать их как можно реже.

Чем дальше я углублялся в место силы, тем больше духа тратил: и противников стало сотни, и ранг их явно подрос. Это было заметно и по размерам, и по усилившейся окраске, и по поведению. Они уже не улетали, позабыв обо мне, а рыскали ещё немного по округе, явно рассерженные произошедшим с ними. И здесь, главное — успеть отойти подальше, укрыться за кустами и не пахнуть.