— Не-а, — сказала Рита, целуя Кузьму в бороду. — Я б не била. Просто зарезала — и все!

— Спасибо тебе сердечное! А я Дуню садисткой назвал. Она в сравнении с тобой — ангел божий.

— Не издевайся! Знаешь ведь, что я тебя ни за что и никогда… Ревела бы тайком, но чтоб бить…

— Ты и без того ревела.

— Откуда знаешь?

— Глупый вопрос.

— Извини. Забыла, что ты у нас колдун. Как Дуня.

— Колдовство тут не при чем. Когда любишь человека, всегда чувствуешь, когда ему плохо.

— Я чувствовала! — Рита прижалась к нему покрепче. — Честное слово!

— Плакать все равно не стоило.

— В следующий раз я поеду с тобой.

— Ага! Тебя сразу в гарем продадут! Мечта сарацина… Это мы камни таскали, да сарацин лечили; тебе б другую работу назначили…

— Заревновал! — обрадовалась Рита. — То-то! И все-таки жаль, что женщинам с вами нельзя. Ты вот самого Саладина видел…

— Что из того? Подумаешь… Старый человек с больной спиной. На руках и голове — экзема…

— На кого похож?

— Узбек, торгующий дынями на базаре.

— Где ты видел узбеков на рынках?

— Раньше были.

— Сейчас азербайджанцы. Молодые и мордатые. Ты и Господню плащаницу в руках держал…

— Знать бы: ту ли?