– Как вы намереваетесь поступить с нами? – спросил Лаош.
– Мои намерения не имеют значения. Намного важнее, как ваши действия оценит закон.
– Мы же все замешаны в этом. Никого чистого. Вы добьетесь ареста всех?
– Я сделаю все, что смогу, – угрожающе пообещал я.
– А как вы определите, кто виновен в большей, а кто в меньшей степени? Нас будут судить только за девушку или за всех жертв в период двухсот пятидесяти лет? Тогда это обещает стать процессом века. И вам так сразу поверят, вам одному? Мы все будем всё отрицать. Вам придется вызвать мертвую девушку, чтобы хотя бы она подтвердила ваш рассказ. Но она немая! – Лаош издевательски рассмеялся.
– Прекратите кривляться, Лаош. Я сумею собрать достаточное количество улик. Каждая обугленная травинка будет свидетельствовать против вас, – я толкнул дверь и вышел на крыльцо. – Здесь все переменится. Эта сумрачная история с богом в лесу закончится.
Я едва расслышал вопрос Лаоша. Он прошелестел, как высохший осенний лист, на который наступили ногой. Я раздавил его. Вчера я гордился бы собой, но не сегодня.
– Что значит – «закончится»?
– Мы сделаем так, чтобы он не возвращался.
– Вы о нашем боге?
– Да. Вовсе не бессмертном и всемогущем, что бы вы там ни думали.
– Это будет ужасной ошибкой.
Я не оглянулся.
– Почему же?
– Вся сила дальминиса – это сила бога. Вы не можете избавиться от бога, не лишившись при этом его чуда.
Я знал, как мне ответить. Знал заранее.
– Пусть так. Но позволить вам продолжать делать то, что вы делаете, я не могу. Это преступление. Вы что,
– Но дальминис – сама жизнь. Каждый год он спасает жизни стольких людей. Даже если мы совершаем преступление, мы идем на это ради благой цели. И если вы убьете бога, вы будете намного хуже нас.
– Если только в собственной совести. Фактически я никого не убью. Просто зачистка очередной нечисти. Даже если бы я разделял ваш взгляд на ситуацию и испытывал к вам сочувствие, существуют законы, по которым преступник должен быть наказан.