— А, это ты! А мы тут — йик! — …беседуем!

Мишель пытается поднять его.

— Экий ты тяжелый, красавчик. Пойдем, я провожу тебя. Ты устал, — Она ведет его мимо меня.

— Не смей! — одними губами шепчет она, прикрывая собой шатающегося Джека. — Не смей! — повторяет она громче. — Я провожу его.

Я сажусь на край стола, в лужу разлитого бренди, впитавшегося в полотенце. Нахожу чей-то недопитый стакан. Залпом выпиваю. Что же это такое! Гвоздь, раскаленный гвоздь сидит внутри. Что она со мной делает? Что она себе позволяет!?

«Наблюдаю…»

— Заткнись! — вслух ору я.

Мишель что-то долго нет. Интересно, давно она ушла?

— Десять минут назад, — подсказывает Триста двадцатый.

Выхожу к воротам. Мишель нигде нет. На территории пусто — все ушли в море. Лишь из цеха по переработке доносится шум конвейера. Усаживаюсь на пороге, вытянув ноги. Где ее черти носят? Незаметно начинаю дремать.

Мишель не возвращается и к вечеру. И на следующий день. Брожу, ни на кого не глядя. Тупая боль в груди никак не желает проходить. Чтобы унять ее, начинаю метать нож в чурку-мишень. Вгоняю его на половину лезвия в мокрую древесину. С трудом вытаскиваю, расшатывая за рукоять, снова отхожу на исходную. Через полчаса это занятие мне надоедает. Тогда я раздеваюсь и уплываю далеко от берега. Так далеко, что берег угадывается еле заметной полоской. Мышцы горят и просят еще. Ныряю и долго стараюсь достигнуть дна, пока в ушах не начинает шуметь. Пробкой выскакиваю на поверхность. Глубоко. Попробую позже. Тяжело дыша, ложусь на спину.

«Наблюдаю малое судно, дистанция один кабельтов, идет курсом на нас».

Лениво оглядываюсь. Рыболовный баркас, стуча движком на малых оборотах, чапает мимо. Сбавляет ход. Короткий конец шлепается в воду.

— Эй, парень! Давай на борт! — слышится сверху.

Сидя на корме, спиной ощущаю сочувственные взгляды.

— Тут опасно от берега отплывать, — укоризненно выговаривает мне Зураб, закуривая дешевую вонючую сигаретку. — Полно акул и медуз. И головоноги иногда на дне охотятся. Они твари всеядные — человек им — все равно что конфета.

— Ладно. Не пугай.

— Иди, помоги мужикам снасти разложить. Отвлекает. И штаны надень. Там, в каюте.

Мишель возвращается через неделю. В новой одежде. Ничего сексуального или дорогого. Простые брюки, синяя рубаха. Волосы коротко подстрижены — видимо, отыскала местную парикмахерскую. Как ни в чем ни бывало проходит в дом. Садится на табурет, берет нож и начинает разделывать рыбу на обед. Молчим, стуча ножами. Рыба кончается. Я забрасываю в кастрюлю с водой последний кусок. Сдвигаю кастрюлю на огонек метановой горелки. Вытираю руки какой-то тряпкой.