Марсий и Енк не верили в то, что видели. Королевский скат разворачивался.

И только в этот миг Марсий окончательно осознал, одну простую истину. Сила заключалась не в оружии, не в армии, не во власти и давлении, не в знатности рода и титуле, не в деньгах и умении навязывать свою волю, настоящая сила была в дружбе и любви, которую он в очередной раз испытал на примере Хета.

Никто не принуждал его возвращаться за ними, не приказывал, не угрожал расправой и не сулил материальных благ, он делал это по собственной воле, просто потому, что не мог иначе. Именно по этой причине несколькими мгновениями раньше его спас Ёнк, а старик Иза еще раньше отдал собственную жизнь. Люди не желают идти в разрез с собственной совестью и предавать тех, кто живет в их душе. Смысл жизни теряется, если внутри пустота и не за кем возвращаться, это Хет знал, и все же для Хета это был не лучший поворот.

— Зачем ты вернула его? — осудил ее Марсий.

— Спасти нас! — со слезами ответила жрица.

— Для чего? — печально переспросил Енк. — Что бы быть императорами над мертвецами?

Енк сел на пол и накрыл голову руками. Мурийцы не могли всех спасти, они сами были перегружены. Хет шел только за ним. Были слышные всхлипы Енка. Пациф плакал впервые.

— Я не хочу, чтобы Хет нас спасал, — стонал Енк. — Я не хочу лететь на планету, где судьбами правит твой жалкий Оракул! — закричал он на Атлу.

Глаза его были красными от слез. Руки тряслись. Он сорвался и выплеснул на нее всю свою боль. Атла затряслась вмести с ним и села напротив него.

— Я должна признаться тебе, — со слезами произнесла она. — Я никогда не слышала никакого Оракула. Я придумала сама, что мы будим править на Голубой планете.

Енк смотрел на неё обижено. Он чувствовал себя полным дураком, обманутым и растерянным.

— Ты внушила мне, что я буду императором, я поверил тебе! — с укором произнёс он.

Атла опустила голову.

Марсий сел возле неё и коснулся ее плеча.

— А как же амулет? — робко спросил он.

Атла посмотрела на него виновато, сняла с себя амулет и протянула перед ним.

— Это просто кусок металла, я не слышу его и не чувствую, эта вещь бесполезна.

Она произнесла это и с горечью бросила амулет на пол, он заскользил по полу и скрылся в тени угла.

— Атла, — обнял ее Марсий, — я не осуждаю тебя за то, что ты все придумала. Это могло получиться! Ты хотела добра.

— А я осуждаю, — крикнул на неё Енк. — Я дал клятву, хуже того я поверил! И этот мальчик, который летит за нами, тоже поверил!