Эхо голосов уносил ветер. Но отдельные отзвуки долетали до Юрия Наумовича. Кажется, на склоне ближайшей горы имелась площадка или выступ. Снизу виднелись только ржавые железяки, торчащие в разные стороны наподобие металлического веера. Там же возникла чья-то размытая фигура.

Дорфман поискал взглядом какой-нибудь проход или лестницу у подножия этой горы. Однако внизу расположились лишь серые валуны, покрытые полосками жёлтого лишайника. Пришлось подобраться поближе и изучить их.

Спереди тоже доносились какие-то звуки. Наверняка кто-то из выживших товарищей по поисковому отряду уже приближался сюда. Поэтому мужчина предпочёл спрятаться. А ну как там окажется очередная уродливая зверюга с вылезающими изо рта руками или рогами, торчащими чуть ли не из ушей?..

Забравшись в проём между двумя валунами, Юрий Наумович почувствовал сквозняк. Тот дул откуда-то из-под камней. Значит, там должны быть какие-то пустоты. И точно! Как только он отодвинул овальную преграду, поросшую мхом, его глазам предстал тёмный туннель.

Внутри голоса были слышны очень хорошо. Правда, они не всегда говорили членораздельно, предпочитая в основном мычать и рычать. Вооружившись булыжником, Дорфман принялся осторожно изучать узкую пещеру. Из-за своего роста разогнуться здесь не получалось. Зато чуть дальше показалась пологая дорожка, уводящая наверх. Никаких свечей, черепов и прочего мрачного декора не наблюдалось. Лишь скользкие мокрые стены и мелкие камешки под ногами.

— Сидеть, я сказала! — послышался тонкий женский голосок, а за ним последовал скрежет то ли цепей, то ли битого стекла.

В ответ слышалось рычание и какая-то возня, словно там драка. По мере подъёма по узкому пологому склону звуки становились громче.

— Псина! — кричала девушка, кого-то пиная. — Непослушная псина!..

Преодолев несколько десятков метров, Юрий Наумович вышел в широкую пещеру. Здесь вовсю летал холодный ветер и сыпалась каменная крошка. Было темно, поэтому глаза не сразу различили три прохода. Один из них вёл дальше наверх. Второй спускался куда-то вниз, и оттуда пахло сыростью. Третий же вёл прямо, вдоль горного хребта.

Несмотря на то, что голоса доносились сверху, мужчина предпочёл изучить прямой коридор. Именно с него тянуло свежим воздухом. Там же он нашёл камень поудобнее, словно обтёсанный специально для пальцев. Таким запросто можно размозжить любой череп.

Сменив своё «оружие», Дорфман усилил шаг. Примерно через сотню метров лаз заметно расширился, а затем и вовсе закончился просторным пещерным залом. Отчасти он напоминал пирамиду на вершине Харнаурды-Кей: такой же круглый углублённый пол, сводчатый треугольный потолок, несколько узких проёмов в стене, выводящих наружу. Судя по звукам, там уже вовсю грохотал ливень. А самое главное — в конце зала возвышался каменный крест, накрытый тонкой золотистой сеткой. Она сверкала и переливалась, как сломанные механизмы в зодиакальном круге заснеженной пирамиды. Значит, это был какой-то особый материал, призванный сдерживать того, кто под ним находится.